УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ЭЛИТА ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА УРАЛА 1945-1965 гг
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики Тамбов: Грамота, 2012. № 1. Ч. 2. С. 204-207. ISSN 1997-292X.
Любовь Васильевна Шубарина, к.и.н., доцент
Кафедра философии и социологии Южно-Уральский государственный университет
shubarina2009@mail.ru
Процесс формирования управленческой элиты оборонной промышленности Урала, как заметного социального явления, начался в середине довоенного десятилетия, в период освоения и совершенствования новых технологий большого количества военных производств, когда в оборонную отрасль пришли молодые инженеры, окончившие на рубеже 1920-1930-х гг. немногочисленные тогда ещё советские технические вузы. Они сменили директоров, выполнявших комиссарские функции, относительно старых специалистов, получивших высшее образование до 1917 года. Наиболее деятельная часть молодых руководителей осваивала навыки работы с трудовыми коллективами и общественными организациями в парткомах ВКП(б), комитетах первичных организаций и окружкомах ВЛКСМ.
Среди важнейших факторов смены руководства военных заводов следует назвать не только репрессии 1937-1938 гг., существенно обескровившие директорский корпус, но и реструктуризацию системы управления оборонными отраслями СССР, проходившую в предвоенное десятилетие, когда в результате разукрупнения Наркомата тяжелой промышленности возникла значительная потребность в кадрах для работы во вновь образованных наркоматах – авиационной, танковой промышленности, боеприпасов, вооружения и других.
Основное ядро управленческой элиты в промышленности составляли, как правило, молодые люди 1902-1907 гг. рождения. В среднем, с момента прихода на предприятие путь от мастера до назначения директором занимал от четырех до восьми лет.
Столь быстрый взлет пережили наркомы и министры оборонных отраслей советской индустрии периода Великой Отечественной войны и послевоенного десятилетия – Г. В. Алексенко, П. В. Дементьев, И. М. Зальцман, В. А. Малышев, Е. К. Максарев, И. И. Носенко, Д. Ф. Устинов. Десятки руководителей военных предприятий 1940-х – первой половины 1950-х гг., родившиеся в 1908-1914 гг., вошли в высший эшелон руководителей промышленности в период совнархозов 1957-1965 гг.
Важнейшее значение для становления управленческой элиты уральского ОПК имел период Великой Отечественной войны. В результате эвакуации на Урал из западных районов страны, наиболее развитых в промышленном отношении, было направлено более полумиллиона квалифицированных руководителей и специалистов с оборонных предприятий машиностроения, острый дефицит которых испытывал регион все довоенные годы [13, д. 21, л. 277 — 277 об.].
Следует подчеркнуть, что на территорию Урала направлялись не отдельные руководители или группы управленцев, а полноценные коллективы заводов: Ленинградского, Кировского, Сталинградского и Харьковского тракторных, Сумского и Брянского машиностроительных, Тульских и Ковровского оружейных, Московских автозавода и «Динамо», а также сотен других. Руководители и инженерно-технический состав, кадровые рабочие эвакуированных предприятий привнесли в новые коллективы традиции напряженного творческого труда, более высокий уровень производственной культуры, стремление к постоянному росту знаний и повышению квалификации
Ко времени завершения войны на Урале оборонная промышленность получила следующую конфигурацию. Лидирующие позиции занимала танковая индустрия, в состав которой входили три гигантских сборочных завода Челябинский Кировский, Нижнетагильский и Уральский завод тяжелого машиностроения в Свердловске. Их, соответственно, возглавляли генерал-майоры инженерно-технической службы И. М. Зальцман, И. К. Максарев и Б. Г. Музруков. В кооперации с ними работали более двадцати предприятий-смежников.
Заметную роль в обеспечении фронта артиллерией играли старейший Мотовилихинский завод в Перми, завод № 8 в Свердловске, Воткинский завод в Удмуртии, Усть-Катавский вагоностроительный завод в Челябинской области. Наибольшее количество предприятий имел Наркомат боеприпасов, в выпуске изделий которых, в той или иной степени, принимали участие практически все заводы региона
[19, д. 59, л. 77-79]. На эти три ведущие отрасли и легла основная задача по обеспечению кадрами руководителей Оборонно-промышленный комплекс Урала в послевоенный период.
Восхождение их представителей к вершинам управленческой и политической власти было непростым. Успешно прошли этот путь те руководители предприятий, кто мог максимально адаптироваться к требованиям партийно-государственной верхушки [3, с. 543].
Критическим периодом в отношениях руководителей предприятий с региональной партийной элитой стали первые годы конверсии. Получив в военное время относительную самостоятельность, привыкнув при выполнении сложнейших военных заданий напрямую решать возникавшие проблемы с членами ГКО, наиболее авторитетные представители директорского корпуса пытались в период демилитаризации экономики отстоять военные программы своих предприятий. В противоборстве с руководством региональной партийной бюрократии и наркоматов (с 1946 года — министерств) они продолжали, как и прежде, напрямую апеллировать к И. В. Сталину и его окружению по вопросам послевоенного развития своих предприятий.
Руководители Златоустовского и Юрюзанского машиностроительных заводов Д. П. Медведев и Г. М. Калинин отказывались производить гражданскую продукцию, игнорировали по своему усмотрению отдельные пункты постановлений Челябинского обкома, Златоустовского горкома и Катав-Ивановского райкома партии. Аналогичные случаи наблюдались повсеместно [4, д. 1211, л. 92; 11, д. 12, л. 4-6; 24, д. 147, л. 15].
Ярким примером борьбы между руководящей элитой оборонной промышленности с партийным аппаратом служат персональные дела директоров Челябинского Кировского завода И. М. Зальцмана, завода боеприпасов № 254 Я. И. Беленького и директора завода № 13 В. И. Белоконева, которые, по мнению партийных органов, не смогли перестроить экономическую стратегию и стиль руководства в соответствии с новыми требованиями мирного времени и продолжали пребывать в эйфории прошлых побед и наград. Все трое были сняты с должности и наказаны по партийной линии [12, д. 131, л. 94, 96].
Вклад отраслей военной промышленности в становление управленческой элиты уральского ОПК проявился по-разному. В атомную индустрию руководящие кадры поступали преимущественно с танковых предприятий и заводов боеприпасов. Можно заметить, что между ними имело место своеобразное разделение труда. Директора из системы наркомата боеприпасов использовались на самых трудных, первых, этапах освоения и пуска технологий получения делящихся материалов.
Именно так произошло с первыми руководителями новых производств: плутониевого комбината П. Т. Быстровым [7, с. 12], завода № 933 по серийному выпуску ядерных боеприпасов К. А. Володиным [23, с. 11], завода № 418 по производству оружейного урана Д. Е. Васильевым [2, с. 84, 88]. На следующем этапе, в период полного развертывания атомных производственных мощностей, их возглавляли представители танковой промышленности: Б. Г. Музруков, М. А. Петросьянц, В. Г. Кизима [9, с. 150, 197]. И только с середины 1950-х до середины 1960-х годов к руководству предприятиями атомного промышленного комплекса пришли руководители, получившие опыт производственной деятельности непосредственно на вновь созданных объектах.
Принципиально иным был алгоритм формирования кадрового состава директоров узкопрофильных заводов технологического передела, входящих в структуру атомных комбинатов. Во главе радиохимического производства, металлургических и газодиффузионных предприятий сразу были поставлены лучшие научно-профессиональные кадры из технологически близких отраслей, несмотря на отсутствие у них административного опыта руководства большими коллективами.
В результате радиохимическими заводами руководили специалисты цинковой промышленности Б. В. Громов, В. А. Точеный, М. А. Демьянович, за получение металлических плутония и урана отвечали бывшие директора медеплавильных заводов З. А. Лысенко и Л. А. Алексеев, во главе предприятий по обогащению урана встали крупные машиностроители С. И. Зайцев, А. Я. Мальский и М. П. Родионов [9, с. 177-178; 15, д. 634, л. 7-9].
Анализ данных показывает, что стабилизация состава управленцев в атомной промышленности произошла только после завершения опытно-промышленной стадии освоения производства, сопровождавшейся сотнями аварий, одна из которых в 1957 г. привела на комбинате № 817 к серьезной радиационной катастрофе. С окончанием крупных аварий стабилизировался и директорский корпус.
В ракетной промышленности управленческая элита формировалась преимущественно из руководителей артиллерийских заводов и КБ. При этом ракетная промышленность на Урале развивалась совершенно по-другому чем атомная.
Опытно-промышленную стадию освоения технологии производства ракет пережил только первый на Урале ракетный завод № 385 в Златоусте, находившийся в этом состоянии семь лет, – с 1948 по 1955 годы. Кроме того, на новой площадке ракетные заводы также не возводились, а уж тем более в глухой тайге. Все они строились в крупных городах: в Перми, Свердловске, Челябинске. Предприятия-смежники располагались в небольших городах горнозаводской зоны, где не менее двухсот лет развивалось промышленное производство.
Получая из головных КБ ракетной промышленности готовые конструкции и технологии, уральские предприятия, за исключением КБ им. Академика В. П. Макеева и завода № 8 при КБ академика Л. В. Люльева, имели намного меньше рисков, чем руководители атомных предприятий. Вследствие вышеназванных и ряда других причин руководители ракетных заводов А. П. Галустьян, Л. В. Люльев, В. П. Макеев, Г. В. Павлюкевич, П. Д. Сергеев, А. С. Спиридонов, Ф. Ф. Петров с самого начала существования своих коллективов стабильно работали в своей должности не менее десяти лет [5, д. 306, л. 48; 6, д. 114, л. 1-45; 16, д. 17, л. 55; 18, д. 219, л. 63].
Менее стабильным в послевоенное десятилетие было положение представителей директорского корпуса танковых заводов, что явилось следствием тяжелого кризиса танковой промышленности, вызванного целым комплексом обстоятельств. Среди них на первом месте, по нашему мнению, стояли: абсолютизация советским правительством эффективности ракетно-ядерного оружия и недооценка роли и значения бронетанковой техники, переход в атомную промышленность, начиная с министра, десятков руководителей всех рангов, отсутствие необходимой опытно-производственной базы для создания принципиально новых образцов и др.
С середины 1950-х до середины 1960-х гг. тенденция изъятия кадров продолжалась. В этот период лучшая часть руководителей танковой индустрии перешла на работу в аппараты уральских совнархозов, возглавила отделы оборонной промышленности обкомов КПСС. Среди них были А. И. Крицын, А. Т. Ларин, Г. В. Зайченко и другие.
Дополнительную сложность в работе директоров танковых предприятий создавали параллельно развивавшиеся производства по заданиям атомной и ракетной промышленности на базе танковых производственных мощностей.
К концу 1950-х гг. сложилось крайне тяжелое положение, когда наибольшие проблемы для руководства Челябинского и Нижне-Тагильского заводов стали создавать вопросы выпуска, соответственно, корпусов атомных бомб и наземного оборудования для стратегических ракет. Только после многочисленных обращений директора ЧТЗ Г. В. Зайченко и директора Нижнетагильского завода И. В. Окунева в Совет Министров СССР, когда стало ясно, что развитие тракторо- и вагоностроения находится под угрозой, непрофильное производство на ЧТЗ было полностью прекращено, а в Нижнем Тагиле подвергнуто сокращению [10, д. 8334, л. 22; 13, д. 413, л. 28; 17, д. 617, л. 53; 19, д. 215, л. 9; 21, д. 91, л. 14; 22, д. 801, л. 45].
Таким образом, управленческая элита в 1945-1965 гг. прошла два основных этапа в своем развитии, которые соответствовали логике эволюции ОПК на Урале. До середины 1950-х гг. основная тяжесть руководства военными отраслями и предприятиями легла на плечи крупных организаторов производства, широко использовавших опыт военных лет. Дополнительную сложность в работе управленцев, преимущественно танковой и артиллерийской промышленности всех уровней, создавала вынужденная миграция в совершенно незнакомые и сложные отрасли ракетно-ядерного промышленного комплекса, деятельность в которых сопровождалась колоссальной государственной ответственностью, риском для жизни и здоровья вверенных им коллективов.
Завершение процесса становления ОПК, достигнутое к середине 1950-х гг., привело к стабилизации руководящего состава вновь созданных отраслей. К руководству предприятиями ракетно-ядерного комплекса пришло новое поколение управленцев, получивших специальное образование и необходимый опыт работы по профилю возглавляемых ими предприятий. Под их контролем произошла отработка технологий и последовавшее за этим резкое сокращение аварийности производства. Данные процессы способствовали стабилизации элиты и в танковой промышленности.
Список литературы
1. Атомные города Урала: город Снежинск: энциклопедия / под общ. ред. акад. РАН В. В. Алексеева, чл.-корр. РАН Г. Н. Рыкованова. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2009. 358 с.
2. Атомный проект СССР: документы и материалы: в 3-х т. М.: Саров, 1999. Т. 2. Кн. 1. Атомная бомба. 1945-1954. 719 с.
3. Быстрова И. В. Военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития: 1930–1980-е годы. М.: ИРИ РАН, 2006. 703 с.
4. Государственный архив Пермской области (ГАПО). Ф. 880. Оп. 7.
5. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). Ф. 2001. Оп. 1.
6. Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО). Ф. 105. Оп. 299.
7. Землин П. С., Гашев И. И. Десант полковника П. Т. Быстрова. Озерск: ПО «Маяк», 1999. 98 с.
8. Кузнецов В. Н. История атомного проекта на Урале: очерки и ст. / ред. А. В. Сперанский. Екатеринбург: Автограф, 2009. 295 с.
9. Новоселов В. Н. Создание атомной промышленности на Урале. Челябинск: УралГАФК, 1999. 278 с.
10. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. 124. Оп. 19.
11. ОГАЧО. Ф. 240. Оп. 2.
12. ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 10.
13. ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 11.
14. ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 42.
15. ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 71.
16. ОГАЧО. Ф. 385. Оп. 4.
17. ОГАЧО. Ф. 611. Оп. 5.
18. ОГАЧО. Ф. 639. Оп. 2.
19. ОГАЧО. Ф. 1396. Оп. 3.
20. ОГАЧО. Ф. 1613. Оп. 1.
21. ОГАЧО. Ф. 3027. Оп. 2.
22. Отдел по делам архивов администрации г. Нижнего Тагила (ОДААНТ). Ф. 417. Оп. 6.
23. Слово о приборостроительном / сост. Л. П. Щедрин. Челябинск: ЮУКИ, 2004. Книга четвертая. 336 с.
24. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Ф. 4. Оп. 11.