НИЖНЕТАГИЛЬСКИЕ ПРИИСКИ

МОСИН КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ; бывший житель посёлка Белогорский, писатель-краевед, участник Великой Отечественной Войны, почетный гражданин г. Нижней Туры, человек, занесенный в 2010 году в энциклопедию «Лучшие люди России».

Фото: Вид на Висимо-Шайтанские платиновые прииски, 1927 год.

Добыча платины

Тишина и покой  были нарушены в двадцатых годах XIX века, когда бурно началась добыча платины. Ни один из известных металлов не отличается таким сложным составом, как самородная платина. Её температура плавления 1773 градуса Цельсия, удельный вес 21,45 г/см³. Имея высокие химико-физические свойства, платина быстро нашла применение в изготовлении особо сложных и ответственных деталей химической, металлургической, машиностроительной и других отраслей промышленности. Цена её на мировом рынке постоянно поднималась и к началу XXI века стала в полтора раза выше золота.

После войны 1812 года в России создалось плачевное состояние финансов. Война «съела» значительную долю золотого запаса и Александр I повелел офицерам горного корпуса основательно обследовать недра каменного пояса.

На Урале платина впервые открыта в небольших количествах в 1819 году в Верх-Нейвинской даче в виде спутника золота. В ноябре 1824 года геолог П. Голяховский выявил богатую россыпь возле Нижней Туры. Летом следующего года его партия обнаружила десять месторождений в долинах рек Иса и Туры и на их притоках.

Открытие богатой Исовской россыпи лишило покоя владельцев Тагильского округа Демидовых. Они дают указание своим подчинённым начать поиски этого металла. 21 августа 1825 года по распоряжению приказчика Висимо-Уткинского завода Ивана Любимова, через рабочих людей, по речке Сухой Висим и по Рублёву логу была обнаружена первая в этом округе платиновая россыпь. Таким образом, Демидовы стали обладателями другого платинового района на Урале — Тагильского. Это месторождение отличалось тем, что в нём много было самородков. На одном только Мартьяновском прииске (ниже Верхнего пруда) было найдено в 1827-1929 годах 3384 самородка.

Добываемая платина сдавалась в Петербургский монетный двор, где началась чеканка монет. За пятнадцать лет на это было израсходовано около 900 пудов. В связи с подделкой и скупкой этих монет выпуск их с 1845 года прекратился. Все монеты и имевшиеся запасы руды по дешёвке продали английскому торговому дому «Джонсон, Маттей и К». Эта компания, завладев партией платины около 23 тонн, обрела возможность диктовать цены на неё.

До 1880 года первенство по добыче платины держало Нижнетагильское месторождение. С этого года первенство перешло к Исовскому месторождению.

Добыча платины в Нижне-Тагильской россыпи по годам:

Всего с 1825 по 1922 год официально платины добыто 116 тонн 675 килограммов. Геолог Н. К. Высоцкий, живший в то время, считает, что 25-30 процентов платины без учёта уходило через тайных скупщиков за границу, что составляет дополнительно 25-30 тонн.

В 1825 году на берегу Сухого Висима, близ поселка Висим, в Нижнетагильском округе начал действовать Демидовский первенец — платиновый прииск, на западном склоне Урала (первый в Европе).

Уже в 1828 году Демидовы на своих приисках получили больше платины, чем давали все заграничные промысла.

Много сказано и написано о Демидовых. Кратко напомним о них и мы. Никита Демидов — основоположник железоделательного производства на Урале во время правления страной Петра I. Никита и его сын Акинфий оказались прекрасными хозяевами. Они основали семнадцать заводов и открыли немало рудных месторождений полезных ископаемых.

Владимир Ефимович Грум-Гржимайло, работавший в конце XIX — начале XX века на Демидовских заводах, пишет: «…но, внуки Никиты, получившие дворянство под фамилией Демидовых, перестали интересоваться промышленностью. Они больше славились своими чудачествами, а управление заводами предоставили своим крепостным. Основанные первыми Демидовыми заводы постепенно старели, а их владельцы по-прежнему тратили деньги без учета, служили, домогаясь высоких должностей, роднились с аристократами. Купили в Италии княжеский замок Сан-Донато и добились княжеского титула, но в России признали за князя только Павла Павловича, а его дети по-прежнему были только дворянами. Все они жили в Петербурге и их, собственно, интересовала больше денежная сторона дела, а управлял всеми заводами во второй половине XIX века их уполномоченный, родом француз — Анатолий Октавович Жонес-де-Спонвиль.

Павел Павлович Демидов был действительным статским советником, егермейстер, заводовладелец. Умер в 1885 году, проиграв 600 тысяч рублей в Монте-Карло, чем поставил Нижнетагильские заводы на край гибели. Платина была продана на десять лет вперед. Были исчерпаны все ресурсы и весь кредит. Старший сын его — Илим Павлович был апатичный и скучающий юноша, ходил в необыкновенных манишках, приходил в ужас от заводской пыли, шума и жары.

Грум-Гржимайло говорил о нем: «Глупый, ничтожный человек, съедающий результаты работы многих тысяч людей. И, тем не менее, мы усердно работали на этого паразита. Но вред его был не только в том, что поедал барыши. Это еще не так страшно. Вред его был в окружающей его публике, управлявшей заводами от его имени».

Второй сын Павла Павловича — Анатолий был еще беспутнее и глупее Илима.

Некоторую надежду подавал младший сын — Павел Павлович. Он хорошо учился и собирался поступать в горный институт, но оказался юнкером гродненских гусар и вел себя так, что полковой командир радёхонек был, когда этот юнкер ушел из полка, после чего он много путешествовал и умер в молодости.

О Демидовых на заводах было много анекдотов. Люди смеялись над их «дырявыми шелковыми карманами» — и служили им. Работали все на совесть — от мала до велика. На Демидовских заводах и приисках кормилось 70 тысяч человек. Это главное и существенное, а Демидовы — неизбежное зло, на которое люди смотрели иронически.

Что же касается рабочих, то они считали заводы своими и барина Демидова своим. Его содержали и сами кормились.

Грум-Гржимайло далее пишет о Демидовых: «…я внимательно присматривался к этим людям. Чего им не хватало? Глупыми, идиотами их назвать было нельзя. Их сестры гремели в Петербурге как первые красавицы и самые интересные женщины общества. Но строение промышленного предприятия, его жизнь были совершенно недоступны пониманию Демидовых» (Из книги: «Владимир и Софья Грум-Гржимайло. Секрет счастливой жизни». Екатеринбург, 2001 г.).

Даровым крепостным трудом, в течение тридцати пяти лет, на тагильских приисках намыто 45 146 килограмм платины. Среднее содержание доходило до 160 грамм на кубометр песков, так что стоимость добытого металла обходилась владельцам меньше одной копейки за золотник.

Обогащались и наиболее изворотливые мужики на Висиме, в Черноисточинске и в других крупных населенных пунктах.

Благодаря платине, в этих поселках появлялись раскрашенные дома, вырастали десятки магазинов, вообще получился общий характер зажиточности и мужицкого довольства.

С 1861 года платиновые прииски были отданы в аренду, которая продолжалась одиннадцать лет, затем разработка на них производилась под административно-хозяйственным управлением.

Первым арендаторам на тагильских приисках был Ислентьев, взял три прииска, которые считались уж совсем выработанными. Вторым арендатором был Сергеев, третьим Белов. На этих трех арендаторов работали старатели, четвертым был первой гильдии купец Г. Д. Володин, арендовал левый увал Мартьяна, работы вел основательно и грамотно.

В 1850-х годах управляющим тагильских платиновых приисков был Степан Павлович Костенецкий. В отчете за 1859 год он писал: «Рабочие люди, работающие на приисках, уходят домой каждонедельно в субботу, и являются на работу в понедельник, ибо самый дальний переход на прииск от места жительства работающих около сорока верст. Больничных заведений на приисках нет, церквей и часовен тоже нет».

У Демидовых были свои опытные «рудоищики». Они ходили по горам, логам, рекам и лесам и выявляли россыпи драгоценных и цветных металлов и камней.

Россыпи на склонах гор получили название «поддерников».

В конце XIX века в Нижнетагильском округе организация работ была построена следующим образом:

— «Господские» работы на господ Демидовых. Хозяйственным способом разрабатывались самые богатые и крупные прииски. Здесь работами руководила непосредственно приисковая контора и применялись современные машины.

На одном из приисков в начале XX века хозяином был М. А. Бурдаков, человек, знающий свое дело, хороший организатор. При нем на прииске существовал твердый порядок, не допускалось пьянство и дебош. Бурдаков умел ценить трудолюбивых и добросовестных работников, при необходимости шел им навстречу.

В конце XIX века некоторое время в центральной части Нижнетагильских россыпей управляющим приисками авроринской группы, куда входило шесть приисков, работал горный инженер Ставровский Иван Сергеевич.

В. Е. Грум-Гржимайло, близко знавший его, в своих воспоминаниях пишет: «Иван Сергеевич был большой охотник. Охотился напропалую, и когда был назначен управителем платиновых приисков, для него было раздолье. Там он организовал охоту. В объездчики брал только охотников и организовал охоту так, что бил медведей, лисиц, рысей и всякого другого зверя и птицу в невероятном количестве. Одних чернобурых лисиц им было убито несколько штук. Однако его с приисков уволили, потому что воровство платины достигло «Геркулесовых столбов».

— Старательские работы. Рабочий-старатель не являлся собственником участка, а получал разрешение в приисковой конторе. Эта система оставалась и в XX веке.

Первые вольные старатели здесь появились только после отмены крепостного права.

— Частные прииски. Здесь работа велась по найму. До 1907 года, до наделения крестьян землей, частных приисков не было (не считая Демидовых и Треуховых).

После 1907 года из числа жителей Черноисточинска и Висима появились так называемые «покосники», на наделах крестьянских земель началась разработка россыпей.

С 1825 по 1869 годы Нижнетагильские, так называемые посессионные, заводы Демидовых являются почти единственным поставщиком платины в России и в мире, и только с 1880 года первенство по ее добыче переходит к Исовским россыпям.

Разведку Нижнетагильских платиновых россыпей в конце XIX — начале XX века вели: В. Никитин, А. Н. Заварицкий, Ставровский и некоторые другие геологи. 9 января 1909 года В. Никитин в докладной об исчислении запасов платины Нижнетагальского горного округа, доступной драгированию, писал, что разрабатывать драгами можно только россыпи шириной не менее 100 саженей (215 метров) и с относительно небольшим падением. (Не имея опыта работы с драгами, в этом отношении он ошибался).

Авроринский прииск

История прииска интересна своим названием. В 1836 году в Петербурге появился знаменитый промышленник и миллионер Павел Николаевич Демидов.

На балу он встретил красавицу Аврору Карловну Шернваль. «Прекрасная Аврора», «Северная звезда», «Королева ангелов», «Русский бриллиант» — все эти эпитеты принадлежали ей.

История сохранила образ прекрасной финки с тонкими чертами лица, в изысканных туалетах, блиставшей своей красотой и манерами. Но, несмотря на внешний лоск, женская судьба Авроры Карловны была полна разочарований и трагедий. В этом году ей было уже 28 лет. Вокруг крутились сотни поклонников, но она до сих пор не замужем, в её сердце не заживают раны первой любви.

Павел Николаевич делает ей предложение, и она соглашается выйти за него замуж. До замужества Аврора Карловна дважды была помолвлена и дважды женихи умирали до венчания. Демидов в честь красавицы жены посёлок и прииск назвал «Авроринским». В 1840 году Павел Николаевич скончался, оставив жене и сыну огромное состояние.

Она вторично вышла замуж за Андрея Карамзина, сына известного историка России. Однако и с ним не пришлось ей долго наслаждаться семейным счастьем. Муж погиб на Кавказе в 1854 году.

Больше замуж она не выйдет. Её стали называть «роковой женщиной». Но проживёт она долгую жизнь, в заботах о благополучии собственного сына Павла и судьбах совсем незнакомых ей людей. Её сын, Павел Павлович Демидов, умер в 1885 году.

Авроринский прииск стал самым богатым и крупным среди других демидовских приисков. За 70 лет работы здесь было добыто 45 тонн драгоценных металлов, в основном платины. Для сравнения, на пример, во всём Нижнетагильском месторождении за 150 лет её добыто около 176 тонн. Всего у Демидова в разное время работало 22 прииска.

Прежде чем перейти к Советскому периоду добычи платины в Нижнетагильских россыпях, еще раз посмотрим добычу ее по месторождениям, отработанным в девятнадцатом и начале двадцатого века (здесь и далее архивные материалы Невьянского прииска по бывшему Кировскому прииску).

С 1901 года на приисках начинается внедрение механизации. В этом году на речке Мартьян строится первая промывальная чаша. С 1903 по 1908 годы построено еще двенадцать механических промывальных устройств (бутары, чаши), они размещались по речкам Мартьян, Чауж, Аблейская Каменка.

С 1908 года начинается строительство паровых драг Новозеландского типа с емкостью черпака 210 литров.

По долине реки Мартьян в 1908 году пущены драги № 1 и № 2, в 1912 году драга № 6. В 1911 году драга № 5 по реке Чауж и в 1915 году драга № 7 по реке Висим.

В период первой мировой и гражданской войны добыча платины пришла в упадок, так в 1920 году государству сдано всего 51,5 килограмм, в основном она шла без учета, через тайных скупщиков, за границу.

В начале двадцатых годов почти половина жителей поселка      занималась старательскими работами. Многие из них имели наемную силу, так как работать в одиночку, особенно в шахтах было просто невозможно.

С приходом Советской власти таких старателей лишали избирательных прав. К этой мере наказания привлекались и другие категории людей: торговцы, церковные служащие и так далее. Их называли «лишенцами».

Спустя несколько лет они стали обращаться в специальную избирательную комиссию с просьбой восстановления своих прав. Для решения этого вопроса требовалась масса справок и характеристик.

Так, например, было с жителем Висима Мочаловым Нестером Кондратьевичем. В своем заявлении он признался, что был старателем с наемными рабочими до 1924 года, затем работал в разных организациях на лошади, разнорабочим и так далее. К его заявлению приложено около десяти справок и свидетельских показаний о его честном и добросовестном труде.

Резолюция на его заявление была такая: отказать, как неудовлетворяющему статье 38 инструкции о выборах в Советы.

Гражданку Бородину Е. Г. лишили прав за то, что ее муж сидит за скупку платины. На ее заявление о восстановлении прав — резолюция: отказать, так как связь с мужем не потеряла.

Цыпушкин Я. Н. — сын рабочего, работает с 14 лет. Обвинен в организации контрреволюционных банд. После лишения прав работал, был занесен на Красную доску, но резолюция на заявление та же — отказать.

Эти вопросы решала тройка, а чаще всего два человека или один председатель комиссии полуграмотный и тут нередко большую роль играло знакомство или родство.

С 1922 года начинают работать паровые драги и встает вопрос о строительстве мощных электрических драг. Начинают решаться вопросы со строительством узкоколейной железной дороги, жилья, соцкультобъектов, линий электропередач и механических мастерских.

Строительство мощных электрических драг емкостью черпака 210 и 380 литров начинается с 1927 года. В этот период сталкиваются с нехваткой рабочей силы. Во всех сферах деятельности приисков потребовалось дополнительно большое количество рабочих.

Золотоплатиновая промышленность относилась к народному комиссариату внутренних дел (НКВД).

Руководители предприятий имели высокие воинские звания и носили форму. Этим министерством и был решен вопрос с поставкой рабочей силы на прииски.

В 1930—1931 году началось раскулачивание крестьян. По данным записки заместителя председателя ОГПУ Г. Г. Ягоды И. В. Сталину, в 1930-1931 году было выслано 240757 семей, то есть 1158986 человек, в том числе 454916 детей. Так и появилась в большом количестве рабочая сила на приисках.

В двух километрах от поселка Красный Урал, ныне поселок Уралец, быстро построен поселок Белогорский на 1000 выселенцев, из них человек четыреста влилось в коллектив Мартьяновских приисков.

Прииски получили сотни здоровых, трудолюбивых, исключительно дисциплинированных рабочих. Среди местных старателей процветало пьянство, драки, разгульная жизнь, выселенцы же с первых дней молча впряглись в работу. Из деревень России были высланы лучшие люди, они и здесь были такими же.

Пройдет немного времени и многие из них станут отличными специалистами: слесарями, таночниками, трактористами, дражниками, гидравлистами. Их руками чистятся полигоны и заготовляются дрова в лесу, вручную строятся плотины, а в войну 1941—1945 года все молодые уйдут на фронт и будут защищать свою Родину наравне со всеми. Многие из них получат правительственные награды и золотые офицерские погоны, но многие вернутся калеками или совсем не вернутся.

С прибытием выселенцев проблема с рабочей силой на прииске была решена.

В октябре 1935 года комсомольская смена бригадира Сторожева К. П. на драге № 7 за вторую декаду выполнила норму на 210 процентов. С этого момента на предприятии началось Стахановское движение, сыгравшее большую роль в повышении производительности труда и укреплении трудовой дисциплины.

Лучшими стахановцами, кроме Сторожева, были названы Коровин А. Ф. — драгер драги № 7, Фирсов В. И. и Зуев — драгеры драги № 12. У них появилось немало последователей.

Энтузиазм трудящихся в эти годы был очень велик. Люди, особенно молодежь, отработав неделю на производстве, в выходной день с музыкой и песнями шли на субботники по строительству школ, клубов, стадионов и других объектов.

На поселках, как грибы, росли новые здания, благоустраивались улицы.

В 1936 году Висимский золотоплатиновый комбинат переименован в Кировский прииск треста «Уралплатина», позднее переименованный в «Уралзолото».

Директором Кировского прииска назначен Долгих Г. В., начальником старательского сектора в эти годы работает Ложкин.

Этот район не избежал и репрессий тридцатых годов. В морозный январский вечер 1938 года с Белогорского поселка была увезена группа мужиков — выселенцев. На других поселках также было арестовано ряд трудящихся, в основном из числа руководящего состава.

Среди жителей нашлись любители доносов на своих соседей и сослуживцев, в результате чего пострадали такие работники прииска как Нелепко, Новожилов, Макаров, Дурницын и другие.

Писали доносы на директора прииска Долгих Г. В., на техрука гаража Голубева, на заведующего геологическим отделом Воробьева.

Некий Сучков (фамилия изменена) пишет письмо в Кировский райком ВКП(б), к которому прилагает список «врагов народа», разоблаченных непосредственно им. В своем письме он подробно описывает свою деятельность по разоблачению «вредителей», указывая десятки фамилий из числа руководителей смен, цехов и предприятия.

Начавшийся в начале тридцатых годов страшный голод в стране коснулся и жителей приисков Урала. Особенно страдали выселенцы, не успевшие обжиться на новых местах, наиболее бедная часть населения.

Ежедневные похороны в поселках стали обычным явлением.

Но вот сохранились такие сведения: на Красном Урале (ныне поселок Уралец) в 1931 году родилось 107 человек, умерло 36.

В конце тридцатых годов жизнь заметно изменилась в лучшую сторону, но мирный труд старателей и дражников был прерван. Началась Великая Отечественная война. Тысячи молодых, здоровых мужчин и женщин ушли на войну, и многие из них не вернулись.

Красная «Книга Памяти» Пригородного района хранит имена погибших, умерших от ран и пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны. Только по трем поселковым советам: Висимском, Уральском и Черноисточинском погибло 1830 человек. Большинство из них прямо или косвенно были связаны с работой на Кировском прииске.

В 1923 году чекисты арестовали скупщиков и прекратили утечку платины и золота за границу, но двадцатые и начало тридцатых годов отмечены слабой работой приисков.

Руководство Висимского золотоплатинового комбината в это время возглавляют:

— Боровиков И. С. — директор группового приискового управления.

— Сергеев — директор по коммерческой части.

— Силин Н. К. — технический директор.

— Ложкин И. С. — руководитель старательской группы.

Рабочих в 1933 году насчитывается:

— в дражном флоте — 600 человек

— старателей 850 человек

— прочих рабочих — 1300 человек

Всего 2750 человек.

План 1933 года выполнен только на 80,4 процентов, себестоимость добытого металла отошла на 111 процентов.

Одной из причин неудовлетворительной работы является недостаток электроэнергии. Срывается срок окончания строительства драг № 6 и № 7 и пуск их в эксплуатацию.

Но есть и положительные примеры:

Драга № 11 в сезон 1932/33 годов работает без остановки на зимний период. В течении сезона проработала 342 дня, на капитальный ремонт в апреле ушло только 23 дня, вместо 90—100 дней затраченных другими драгами. Часы чистой работы в зимние месяцы составили 18 ч. 45 мин. Таких показателей в этом районе с момента пуска драг еще не было.

Драга № 12 за счет продления добычного сезона план по кубажу выполнила на 131 процент, по металлу на 128, снизила себестоимость добытого металла на 15 процентов, дала экономии 17 тысяч рублей.

Для полной характеристики работы этих драг следует проследить работу всего Уральского дражного флота.

Таким образом, драги Висимского золотоплатинового комбината продолжи­тельность добычного сезона ежегодно имели выше среднего по тресту «Уралзолото».

Цена за золото и платину на мировом рынке постоянно колеблется и, в зависимости от этого часто меняется план по добыче этих металлов.

В 1933 году идет перелом в сторону увеличения золотодобычи. «Уралзолото» дает команду на улучшение отоваривания сданного золота продуктами.

Директор Висимского комбината шлет в трест докладную такого содержания:

«Переход к полному отовариванию добытого золота мукой резко увеличили добычу его. Количество старателей возросло с 561 до 1200 человек.

Но получилось обратное явление с платиной, добыча которой является доми­нирующей на нашем предприятии. Старательская добыча платины прекратилась. Белогорский увал и Варламиха стоят. Идет утечка рабочей силы, началась спе­куляция мукой, которую старатели продают дражникам, лесозаготовителям и другим рабочим по 40 рублей за пуд, имея возможность получать муки за один грамм золота 17 килограмм, тогда как заработок дражных рабочих 120 рублей в месяц. Если муки на скупочном пункте нет, то старатель уносит золото обратно, и оно скапливается в кубышках.

Считаю необходимым установить предел выдачи муки за грамм золота от 5 до 7 килограмм. Если это сделать невозможно, то следует изменить нормы выдачи муки рабочим и служащим основного производства, в противном случае могут быть нежелательные последствия».

Смотрителями драг в двадцатые годы работали:

— Селиванов Александр Дорофеевич — на драге № 7, а затем № 8 на реке Висим. Окончил курсы красных директоров.

— Попов Степан Антонович — на драге № 2. Работать в молодости на драге начал слесарем, затем машинистом, драгером, затем работал контролером по утечке платины. После революции участвовал в национализации приисков, был главой делового совета. Умел держать порядок и дисциплину на драге. Бывал порой грубоват, но все силы и время отдавал работе.

— Батурин Леонид Филиппович — на драге № 10, работавшей в Метелевом логу. Тоже был грубоват, но добросовестный и честный человек.

Первые старательские артели были немногочисленные, работали примитивным способом, выбирая наиболее богатые участки земли.

В Метелевом логу работала артель Федулова Корнея, человек двадцать. Федулов человек со странностями. После хорошей намывки надевал красный кушак и ехал в Нижний Тагил гулять. Пьяницей не был, но любил похвастаться. На Висиме, за прудом, на реке Шайтанке работала небольшая артель Порфирия Охаимова.

Широко известны были артели Отливана и Шарапова П. Е. Директор объединенных приисков Купер.

— Вообще на Висиме, на Уральце и в Черноисточинске мелких артелей было много. Они то возникали, то пропадали вдруг. Фарт выпадал далеко не каждым.

В основном люди к старанию относились серьезно.

В 1933 году в висимском комбинате работает восемь драг. Из них четыре паровые и четыре электрические. Драги дают 80 процентов металла, мускульный труд 20%.

Несмотря на усилия руководства, драги работают неудовлетворительно. Причинами являются: недостаток электроэнергии, перебои с поставкой дражных запасных частей, слаба квалификация рабочих и слабо техническое руководство сверху донизу, неудовлетворительное состояние бытовых условий.

Вследствие больших простоев потери дражной добычи составляют 32,5 процента.

Заведующими драг в этом году работают:

Драга № 5 — Бородин И. Т.

Драга № 6 — Брызгалов М. И.

Драга № 7 — Маслеев С. К.

Драга №8 — Михеев А. Д.

Драга № 9 — Петров И. А.

Драга №10 — Попов С. А.

Драга № 11 — Соколов А. П.

Драга №12 — Киршин

Все эти люди из числа наиболее грамотных, честных и добросовестных рабочих.

Среднегодовой заработок трудящихся в 1933 году составил:

Рабочих — 1097, учеников — 378, МОП — 647, ИТР — 4292, служащих — 2232 рубля.

В конце тридцатых — начале сороковых годов начальниками драг работают:

— Комаров Константин Афанасьевич на драге № 45.

— Соколов Анатолий Поликрапович на драге 45 перед войной. В 1942 году погиб на фронте. Рабочие отзывались о нем очень хорошо.

— Стеблов на драге 47. Начал работать здесь до войны, в военные годы в преклонном возрасте ушел на пенсию.

— Попов Степан Афанасьевич после Стеблова работал на драге 47. Драга работала на Шайтанке, прошла мимо поселка Мителево вверх по течению, вернулась обратно и на поселке Висим была разобрана. Старики о Степане Афанасьевиче отзываются хорошо.

— Коробков Николай Васильевич на драге 42, работавшей на речке Чауж.

— Шарапов Вонифантий Маркелович на драге 12 после Киршина и до конца, то есть до 1938 г.

В сороковых годах председателями старательских артелей работали:

— Шик Гаврил Ефимович. Руководил самым крупным коллективом старателей в Кировском прииске. Слывет как очень добросовестный, трудолюбивый и аккуратный руководитель. Владел дисциплиной, хорошо разбирался в экономике и в людях.

— Палашов Павел Маркелович. Председатель артели «Самородок». В конце сороковых годов его коллектив неоднократно выходил в передовики.

— Селиванов Павел Михайлович. Председатель артели «Победитель». В конце сороковых тоже имели хорошие показатели, а рабочие артели хорошую зарплату.

Ф. Тарханеев «На родине Мамина-Сибиряка»

 …Приближается Уральский хребет. В морозном тумане неясно вырисовываются вершины горного перевала. Вскоре показывается речка и станция Чауж. В отдалении различим силуэт драги. Она стоит во льдах, на зимнем ремонте.

Подъезжаем к станции «Урал». Отсюда до прииска Красный Урал — рукой подать, километров восемь, не больше.

Лошадка легко бежит по накатанной зимней дороге. Подымается на горный перевал.

—Вот и Захаровка, недалеко до дому, — говорит мой возница, въезжая в широкую деревенскую улицу.

Об этой деревне Мамин-Сибиряк писал в 90-х годах, что она известна кабаком, который поместился в центре промысолов, выражаясь по-заводски — «прямо в горле». «В праздники здесь стон-стоном».

—Да, времена были, — подтвердил мой возница. — В праздники в Захаровском кабаке у стойки толпа, у крыльца пьют, на улице пьют, во дворах пьют. Целовальник принимал и деньгами, и «отсыпными». Платина, как и водка, рекой лилась. Ребятишки-коногоны снуют тоже с платиной. Им подавай сладостей. За золотник платины — десяток пареных пряников или конфет.

Сейчас кабака и в помине нет.

За деревней выступает гора Соловьева. На ней, в одной из шахт, артель старателей «Уралец» нашла недавно богатые шлиры (выделения платиносодержащего хромистого железняка в дуните).

— Нынче здесь у вас именинники — шутливо говорю я вознице.

— Да, нашли гнездышко, — отвечает он. — Три года не видели такой богатой платины. Попадались, правда, кусочки, а тут сразу привалило. Теперь артель ожила…

Мы едем по отлогому склону горы Соловьевой. Тут же, в седловине горы темнеет маленькая обогатительная фабрика, где коренные платиноносные породы проходят первый этап обработки.

— Богатые здесь места, — начинает разговор возница. — Бывало, мой отец кричит: «Ванюшка, попробуй песок». Наберу я в ковш песку, начинаю доводить пробу. «Ну как, шабаршит или нет? — спрашивает отец. Говорю: «Платину видно, но мелка, не шабаршит». «А ну, выплесни, найдем лучше». Теперь, понятно, не то…»

За увалом показываются первые приисковые строения. Выплывает громадная Белая гора, гора Мамыниха, возле Белой -— река Мартьян.

— Видишь, — усмехнувшись, говорит возница, — Мартьян сколь не прижимался к горе Белой, а все же попал в руки человека.

Мартьян отдален от нас снежной пеленой. И отсюда не видно, что течение горной реки заковано десятком плотин-дамб. Вода сгружена для работы электродраг и гидравлик, пришедших на смену вашгердам и лоткам.

— Э, милый, — говорит возница, — здесь вся земля на дыбы поставлена. Все перевернуто и взъерошено. Перетряхнули и Варламиху, Рублевик, Чауж вплоть до Тагильских угоров и до Висимо-Шайтанского. Теперь каелкой мало кто работает. В артели легче, коллектив большой — двести-триста человек. По крутому склону спускаемся к улице. Вот и «Красный Урал» — центр платиновой промышленности. Это тот Авроринский прииск, который во времена Мамина-Сибиряка представлял собой целый деревянный городок с внутренней площадкой между приисковой постройкой.

Сейчас это уже настоящий городок, где немало каменных зданий. На пригорке клуб. По обе стороны главной улицы большие дома — жилища рабочих и служащих. За домами, на пригорке, целая роща высоких лиственниц.

Натянув на вершину седую шапку туманов, смотрит гора Белая. На Соловьевой горе туманов нет. У склонов ее, по логам, безумолку стучат бегуны, разжевывая обогащенные платиной дуниты.

Прииск «Чауж». Он находится у водораздела, в истоках горной речки того же названия. На юге виднеется одна из плотин-дамб, перехватившая Мартьян. Около плотины драга; от искусственного прудка щупальцами тянутся трехсотмиллиметровые трубы гидравлик.

С дороги видны все окрестные горы. На склонах большого лога резко выступают на горизонте два копра и две обогатительных фабрики. Это прииск «Чауж».

Узенькая колея дорожки ведет в карьер старательской артели «Горняк». Здесь открытые разработки идут вряд со старыми подземными работами. Когда-то здесь добывали платину, размывая пески на речке Чауж.

Артель объединяет около трехсот человек, из них почти половина женщин (мужики на фронте). Женщины работают и каталями, и забойщиками, и машинистами у компрессоров и даже подрывниками. Начальник шахты и горных работ — тоже женщина, горный инженер Галина Ивановна Корзун.

—У нас мужчины, — говорит Галина Ивановна, — только с перфораторами на обуривании скважин стоят, да на креплении выработок.

Все эти девушки — забойщицы и сама Галина Ивановна не похожи на ту «бабу» — приисковую косточку, которая носила на себе особый отпечаток, отличавший ее от «домовой бабы». Наша приисковая работница ничем не отличается от заводских и фабричных работниц.

На обогатительной фабрике две пары мощных бегунов безостановочно дробят рудную массу. Они размалывают ее в порошок, смешивают с водой и эта жидкая муть сбегает по длинному шлюзу. Между шлюзами стоит вашгерд. На нем окончательно доводят платину, то есть отделяют ее от шлихов.

Глядя на платину, невольно вспоминается рассказ старого старателя.

— Раньше скупщики цену высокую за платину давали. Казна принимала по сорок копеек за золотник, скупщики давали рубль семьдесят копеек. Из-за этого воровство было страшное. Можно сказать, на глазах воровали. Придет, бывало, Митрошка Висимский сдавать ее, а управляющий Степан Павлыч Костенецкий на него «Опять украл, каналья?» Митрошка только вздохнет: «Не пойман — не вор».

— Долго вы воровать будете! — кричит управляющий, а Митрошка опять вздохнет и отвечает: — «Пока на решетке у грохота дырочки не зарастут! Припечатайте все дырочки и воровать перестанем».

Много было способов, чтобы воровать платину. Сейчас другое дело. Скупщиков нет, и воровства нет никакого.

В девяти километрах от Красного Урала находится Висимо-Шайтанский завод, где родился Мамин-Сибиряк. По логам и речкам, в окрестностях его, земля поставлена дыбом — следы былого «разгула» старателей.

Вдали синеет гора Шихан, куда писатель не раз ходил с Емелей-охотником. А вот и прииск «Новый лог». Здесь добывают россыпную платину и золото. Высятся несколько деревянных копров. Шахты не глубокие — метров до пятидесяти. На прииске две артели старателей. Около копра тепляк-промывка. Поднятую из шахты породу ссыпают в люк, где и промывают ее гидромонитором на вашгерде. На промывке работают две женщины. Такая промывка монитором заменяет не менее двадцати рабочих со скребками.

На Красном Урале имеется геологический музей. Это зеркало платиновых промыслов. В небольшой комнате представлены все достопримечательности района, начиная от образцов редких минералов до бивня и зубов мамонта. Здесь кусок темно-зеленого дунита с шлировым скоплением хромистого железняка. Между его кристаллами отчетливо видны серебристые блестки самородной платины. В конце XIX века Мамин-Сибиряк писал: «Работы по речкам, как Мартьян, Варламиха, Висим, Чауж — почти кончены, потому что изрыто и перерыто решительно все, что было доступно лопате и кайлу… будущее осталось только за горами, горными плато, где со временем, вероятно, и будут найдены коренные месторождения».

Предвидение Мамина-Сибиряка оправдалось. На горе Соловьевой найдена платина. Носительницей ее здесь являются дуниты.

Автор этой повести в 1945 году пишет: «Пройдет несколько лет, и богатейший край претерпит еще большие перемены, чем он выдержал за последние десятилетия. У подножья Соловьевой горы встанут новые фабрики, их сверхмощные дробилки и мельницы постепенно изотрут горные дунитовые массивы».

Но благие предсказания его не оправдались. Прошло более полувека, а на Соловьевых горах тишина, лишь делаются робкие попытки взять их богатство. Крупных работ пока не предвидится. Может быть XXI век всколыхнет этот край.

Последние годы Кировского прииска

В последнее десятилетие перед войной все большую силу набирает механизация труда платинодобытчиков. Наибольшее предпочтение отдается дражной добыче металла.

В тридцатые-сороковые и пятидесятые годы на полигонах рек трудятся: -210-литровая драга номер 8 вводится в эксплуатацию в 1928 году на реке Висим, после отработки месторождения переходит в долину Межевой Утки и работает там до 1952 года.

— 380-литровая драга 46 работает в среднем течении реки Мартьян с 1928 по 1949 год, после чего передается в Салдинский прииск «Уралзолото».

— 210-литровая драга 10 работает в нижнем течении речки Мартьян в 1927— 1938 годах.

— 380-литровая драга 47 — на реке Шайтанка с 1927 по 1952 г.

— 150-литровая драга 12 — на речке Сисимка с 1930 по 1938 год.

— 150-литровая драга 42 — на реке Чауж с 1931 по 1950 год.

— 150-литровая драга 43 начала работать в 1926 году на речке Черная после чего ее сплавляют в 1938 году на новый полигон речки Чауж, где и работает до 1952 года.

— 150-литровая драга 44 с речки Висим в 1931 году перенесена в долину речки Черная, отработав это месторождение в 1951 году вошла в долину реки Тагил, где и была остановлена.

— 380-литровая драга 45 с 1936 по 1952 год отрабатывала месторождение по руслу реки Межевая Утка.

С 1939 года начинается разработка месторождений гидравлическим способом. Первоначально работают с естественной подачей воды, но затем разработка террасовых россыпей ведется механизированным, шлюзовыми и элеваторными гидравликами.

— Гидравлика № 65 в 1940—1944 году разрабатывает россыпь Золотушки, в 1945—1948 г. — Захаровки, с 1948 по 1949 год — Подмосковного лога, в 1950— 1951 году — Францева увала.

— Гидравлика № 66 в 1941—1951 году — россыпь Зайцева лога.

— Гидравлика № 67 в 1941—1944 году — Серебряковский лог, с 1945 по 1952 год — Зайцев лог.

— Гидравлика № 68 в 1940—1947 году — Метелев лог, с 1948 по 1952 год — участок Горняк.

— Гидравлика № 69 в 1942—1947 году — Большую Шульпиху, с 1948 по 1954 год — верховья речки Сисимка.

— Гидравлика № 70 — в 1945—1949 году речку Яланная.

— Гидравлика № 71 — в 1943 году — Шупин увал и Новый лог, с 1949 по 1951 год там же.

До 1950 года в Кировском прииске существовала старательская добыча, как одиночная, так и артельная. Всего старателей насчитывалось несколько тысяч человек.

Последние годы директорами прииска работали: Малышев И. В., Попков П. П., Шубин И. В.

Всего официально добыто металла по Нижнетагильским россыпям с 1825 по 1972 год 147510 килограмм, а с учетом расхищенного около 176 тонн.

В 1953 году прииск закрыт как нерентабельный, часть рабочих уехала со своими драгами на другие предприятия «Уралзолото», большая часть перешла в алмазную экспедицию, открывшуюся на реке Шайтанка, многие переквалифицировались для работы в открывшемся здесь, на Уральце, машиностроительном заводе.

Специалисты-геологи утверждают, что некоторые объекты закрыты при содержании 100 миллиграмм на кубометр и выше и могли бы работать рентабельно еще много лет, как это и делается на других приисках. Платина осталась на Шайтанке, выше впадения в нее реки Мартьян; в Новом логу, между Висимом и Захаровкой, россыпь здесь залегает очень глубоко, до 70 метров, но содержание в 1984 году отходило до двух грамм на кубометр. Можно вторично перемывать часть дражных отвалов, исследования, проведенные Пермским госуниверситетом на Исовских отвалах, показали большое наличие оставшейся мелкой платины в них.

Главным, почти не тронутым, месторождением платины являются Соловьевы горы, их площадь составляет двадцать девять квадратных километров, глубина несколько сот метров и при среднем содержании 230 миллиграмм на тонну, по предположению специалистов, здесь лежат сотни тонн платины, но нужны очень большие материальные вложения для строительства шахт, карьеров и технологии обогащения руды.

В начале девяностых годов в Соловьевом логу начала работать артель кооператива «Кедр», ими поднято в 1996 году больше ста самородков платины весом до 620 грамм. Среднее содержание в артели отходит до 200 миллиграмм на кубометр.

Около поселка Захаровка работала старательская артель из Якутии, здесь установлена дражная бочка, но велико наличие торфов, что значительно снижает содержание металла.

В 1969 году на россыпи Нового лога была открыта гидравлика 79. В течение двух лет она добыла 231 кг металла.

В 1994 году на Западно-Александровской россыпи работала гидравлика артели «Нейва», добыто 46,6 кг платины и 1,1 кг золота.

Таким образом, в небольших объемах, но работы на Тагильских россыпях продолжаются.

Использованная литература:

1. Вестник золотопромышленности и горного дела. – Вып. за 1893, 1899, 1900, 1904, 1905, 1906 гг. — Томск.: Типолитография М. Н. Кононова и К. Ф. Скулимовского
2. Воспоминания старожилов.
3. Высоцкий Н. К. Месторождения платины Исовского и Нижнетагильского районов на Урале. – СПб, 1913.
4. Горные и золотопромышленные известия. — 1912.
5. Данные отчета Кировского прииска. – Невьянск, 1953.
6. Зайцев А. М. Месторождения платины на Урале. — Томск, 1898.
7. Художественные произведения Д. Н. Мамина-Сибиряка, А. Бондина и других писателей