ИСТОРИИ ТАГИЛЬСКОГО ВОЕННОГО АВТОПРОМА
Тагильский рабочий — №202 (23846) Суббота, 26 октября 2013 года
300 килограммов дров – и поехали!
Фото ГАЗ-42
Конону Евстафьевичу Семенову 88 лет, из них ровно половину он проработал шофером на Высокогорском механическом заводе.
Его полный водительский стаж – 62 года. До последнего времени Семенов ездил на семейном автомобиле марки «Жигули». И только когда стало подводить зрение, расстался со своей «ласточкой».
По рассказам Конона Евстафьевича можно составить летопись отечественного автопрома. Он помнит такие нюансы, в которые сейчас уже верится с трудом.
…В начале войны Семенов, окончив семь классов школы, пошел работать токарем на ВМЗ. В 1944 году всех шоферов с завода забрали на фронт. На предприятии по приказу директора организовали водительские курсы. Конон Евстафьевич, пройдя обучение, получил права 3-го класса.
Первая его машина была газогенераторной Она работала не на бензине, а на древесных чурках. У грузовика модели ГАЗ-42 между кабиной и кузовом стояли бункера, в которых чурки сгорали, выделялся газ. Под кузовом находились фильтры. Их часто приходилось доставать и прочищать, чтобы смола от чурок не попала в систему.
Поскольку в войну трудно было найти бензин, его выдавали в очень малых количествах — три литра на смену. И только для того, чтобы завести машину.
На заводе размещался участок по заготовке дров Древесное топливо водители возили с собой в кузове. На дорогу до Свердловска требовалось 300 кг чурок. Путь отнимал полдня. Если нужно было приехать в город к утру, из Тагила выезжали накануне вечером.
И в войну, и в послевоенные годы дороги не чистили от снега. Шла одна колея – не разминуться. Водители, завидев друг друга, останавливались и решали, кто кого должен пропустить. В расчет, в первую очередь, брали грузоподъемность.
— Допустим, у другого водителя трехтонная машина, а у меня полуторка Он едет груженый, а я пустой. Значит у него грузовик и сильнее, и надежнее. Я сдаю назад, разгоняюсь и заскакиваю в сугроб. Шофер проезжает, берет мою машину на прицеп и вытаскивает в колею. Вот так и разъезжались, — объясняет Конон Евстафьевич.
Грузовики использовались только как «рабочие лошадки». О каком-либо комфорте и безопасности речь не велась. Фары изготавливались из простого оконного стекла. Кабины не отапливались, видимость из-за застывших стекол была плохая. Водители соскабливали наледь деревянными лопатками (которые сами же изготовляли), затем протирали стекла солью. После такой обработки они дольше не замерзали.
Поворотники отсутствовали. Шоферы понимали друг друга с помощью жестов. Если нужно было повернуть налево – опускали стекло и протягивали руку, направо – сгибали в локте. При остановке несколько раз поднимали руку вверх-вниз.
Беда была и с запчастями. Сломавшийся, к примеру, замок, заменить было нечем. Приспосабливались как могли: кто задвижку сделает или крючок, кто просто на проволоку дверь привяжет. А вместо лопнувших боковых стекол в годы войны вставляли фанерки.
Ремонтировались в холоде, поскольку гараж не отапливался. Зажигали факел, грели руки, инструмент. Вместо умывальников стоял бак с топливом и контейнер с опилом. Отработал – руки помыл в керосине, в опиле «вышоркал».
В конце 40-х годов Семенов пересел на свою первую бензиновую машину — 2,5-тонный ГАЗ-51. А еще через несколько лет в качестве поощрения за добросовестный труд получил новенький ЗИЛ–130. Машина оказалась быстроходной, с мощным двигателем в 150 лошадиных сил и гидроусилителем руля.
— Она мне здорово понравилась На этом грузовике я выезжал в дальние рейсы: в Куйбышев и Москву, в Кременчуг на Украину… Для перевозки грузов пользовались автомобильным, а не железнодорожным транспортом. Так выходило быстрее.
Раньше все как будто бы «горело», — рассказывает Конон Евстафьевич. – Был такой случай: снаряды готовы, надо купорить, но дощечек для ящиков нет. А до конца месяца осталось три дня. После смены заместитель директора по хозяйственной части Михаил Григорьевич Зимин вызывает меня к себе. Поезжай, говорит, за ними в Тавду (а это больше 600 километров), выполнение плана зависит только от тебя.
Несмотря на усталость, я туда доехал за ночь, днем загрузился, а к утру доставил груз на завод. Ящики закупорили, партию сдали. Мне выписали 10 рублей премии. Большие по тем временам деньги.
Водители, по словам Конона Евстафьевича, никогда не оставляли товарищей по цеху в беде, нужна помощь – всегда останавливались. Иначе же как? Связаться по телефону с «большой землей» можно было только в сельсоветах и на почтовых отделениях. А с трассы до населенного пункта добираться очень далеко.
Зимой потерпевших аварию было видать издалека – по кострам, которые они жгли, чтобы согреться. Таких водителей в шутку называли «партизанами».
Семенов ушел на пенсию шофером первого, высшего, класса. В последние годы работы на ВМЗ он водил 16-тонный МАЗ. Конон Евстафьевич награжден многими медалями и орденами, среди которых медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», знаки «Ударник пятилетки» и «Победитель социалистического соревнования».
Анастасия ВАСИЛЬЕВА