ИНОСТРАННЫЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В ТАГИЛЕ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Иностранные военнопленные на Урале в годы Первой мировой войны

С. И. Пудовкин

ГОРОХОВСКИЕ ЧТЕНИЯ Материалы пятой региональной музейной конференции. Челябинский государственный краеведческий музей. 2014. С. 164-168.

Начиная с XVIII века Урал служил местом размещения иностранных военнопленных  Особенно много их появилось в годы Первой мировой войны. К 1917 году в Российской империи находилось около 2 миллионов 200 тысяч пленных солдат из австро-венгерской (около 1,9 миллиона), германской (около 190 тысяч), турецкой (свыше 50 тысяч) армий, в том числе в пределах Казанского военного округа — 285 тысяч1.

На территории горнозаводского Урала они трудились в металлургической, горной, лесной промышленности, были заняты на строительстве и ремонте железных дорог.

В Нижнетагильском городском архиве сохранился журнал с поименным списком всех десяти тысяч военнопленных, трудившихся на предприятиях Тагильского и Луньевского горных округов. По нему можно проследить профессию, воинскую часть, год рождения и место пленения каждого из них. В основном они попали в плен в 1915 году во время боев за Карпаты, Галицию, Барановичи и Тарнополь.

В Тагиле находились военнослужащие 1, 2, 5, 6, 11, 12, 17, 25, 51 и 67-го пехотных полков австро-венгерской армии. Поскольку Австро-Венгрия была многонациональной страной, среди военнопленных были немцы, итальянцы, румыны, поляки, венгры (мадьяры), хорваты, русины, чехи и словаки2.

Права и обязанности военнопленных были строго регламентированы. Некоторые отличия определялись характером местности и спецификой выполняемых работ  Так, положением от 25 июня 1916 года по Кушвинскому металлургическому заводу (Гороблагодатский горный округ) определялось вознаграждение и питание военнопленных, проживающих в бараках и занятых на особо тяжелых куренных работах (заготовка древесного угля для доменных печей).

В положении констатировалось, что военнопленные проживают в бараках, разбитые повзводно, по 20–30 человек, командует ими унтер-офицер или фельдфебель из военнопленных, в некоторых случаях вольнонаемный служащий  На каждые сто военнопленных для выполнения внутрилагерных работ из их числа выделялись переводчик, два сторожа, два повара, два хлебопека, двое портных, два сапожника, в зимний период два человека для стирки белья.

Летом военнопленным ежемесячно выдавался один фунт мыла на хозяйственные нужды  Из обмундирования им полагались: летом — полу-пальто из солдатского сукна, фуражка, сапоги, вачиги, холщовая рубашка, штаны, мешочные портянки и полотенце (одно на двух человек); зимой выдавались дубленый полушубок, пимы, татарская шапка, вачиги, варежки, шерстяные носки, бумазейные брюки.

Питание устанавливалось по раскладке 126-го запасного батальона, дислоцированного в Кушве, а именно: два фунта ржаного и один фунт пшеничного хлеба (1260 граммов) — по воскресеньям средам и пятницам; три фунта ржаного хлеба в остальные дни; 0,5 золотника чая; 6 золотников в день сахара. Полагалось также денежное вознаграждение — от 5 до 30 копеек в день, в зависимости от выработки.

Рабочий день продолжался 10 часов, на обед и отдых отводилось два часа Воскресные дни были нерабочими; при морозе свыше 25 градусов работа также отменялась3.

В июне 1917 года в дополнение к параграфу 32 «наказа о содержании военнопленных, находящихся на работах у частных лиц, и в учреждениях Пермской губернии» устанавливались особые льготы для военнопленных поляков и чехословаков: получение книг, свобода богослужений, возможность переписки с польскими и чехословацкими общественными организациями4.

После Февральской революции 1917 года статус военнопленных стал повышаться  Временное правительство начало формировать из них национальные соединения — такие как Югославский добровольческий корпус, Чехословацкий корпус, Польский корпус — по согласованию с эмигрантскими правительствами или национальными комитетами этих стран5.

Главным инициатором создания данных частей являлся главнокомандующий А. И. Деникин. Правда, в своих мемуарах он совсем немного внимания уделил созданию Чехословацкого корпуса. Приведем фрагмент неопубликованного документа.

В своей телеграмме генерал-квартирмейстеру Аверьянову А. И. Деникин сообщал: «Ввиду телеграммы ГУГШ (Главное управление Генерального штаба.— С. П.) от 5 апреля за номером 503, Главковерх признает возможным разрешить приступить к формированию по распоряжению Киевского военного округа чешско-словацких войсковых частей».

В документе отмечалось: «…1. Формирование частей идет при строгом, в интересах промышленности, соблюдении условий назначения в формируемой части лишь чернорабочих. 2. Сохранение всех военнопленных чехов и словаков, обладающих какой либо специальностью, технической подготовкою для нужд промышленности. 3. Принимая во внимание крайнюю затруднительность обеспечения новых частей материальной частью, теперь же можно приступить к формированию четырех запасных пехотных батальонов, которые впоследствии переводятся в четыре полка трехбатальонного состава и одной инженерной части — саперной полуроты. 4. Новым формированиям надлежит находиться в нынешнем штатном составе, существующем в чешско-словацкой стрелковой бригаде. 5. В дальнейшем, по мере возможности и накоплению материальной части, можно будет приступить к формированию артиллерийской бригады или дивизиона и одного, двух эскадронов драгун. 6. Председателем комиссии избран генерал-майор Червинка»6.

Поэтому с весны 1917 года после соответствующей работы по всей России начали рассылаться требования об отправке бывших военнопленных к месту их дальнейшей службы  Пришло такое письмо и директору Нижнетагильского завода, отправителем был председатель чешско-словацкого национального комитета поручик Маравец.

В послании говорилось: «Военнопленные чехи, поименованные на обороте сего [письма], изъявили желание служить в рядах Чешско-словацких войск добровольцами. Отправить [их] в г. Житомир в Чешско-словацкий стрелковый запасной полк».

Именной список добровольцев, работавших в Нижнетагильском заводе, был следующим:
1. Вабор Эмиль                       11. Чаперле Иосиф
2. Гавелка Иосиф                    12. Гураш Ян
3. Дворжак Франц                   13. Януш Иосиф
4. Кусак Антон                          14. Бучек Ян
5. Войта Франц                        15. Воборник Карл
6. Жофка Вячеслав                 16. Гампль Франц
7. Беер Вячеслав                     17. Франт Франц
8. Швичалек Людвиг             18. Шедивый Антон
9. Рышавый Викентий          19. Малина Иосиф
10. Смысл Рудольф                 20. Репш Иосиф7

Конечно, из всей многочисленной армии военнопленных, содержащихся в лагерях, несколько десятков тысяч записывающихся в корпуса добровольцев не могли изменить общей картины развала русской армии. Многие военнопленные, особенно чехи, словаки, русины, как владеющие русским языком, сумели устроиться на хорошо оплачиваемую работу.

Так, по разрешению управляющего Нижнетагильским металлургическим заводом И. Гибсона в феврале 1918 года военнопленные Иоган Манн и Юлиус Высолек трудились здесь на равных правах с русскими рабочими, Алоиз Зеднин был электротехником в электроцехе этого завода. Всего же в феврале 1918 года на заводских работах было занято 143 военнопленных8

В горно-геологических работах на разведке месторождения медных руд Сан-Донато в мае 1918 года принимали участие военнопленные венгры, чехи, немцы9. Некоторые были заняты в сфере обслуживания10.

С осени 1917 года военнопленные получали все большие послабления: теперь их страны были союзниками России в борьбе против Германии. Пленные могли жить на частных квартирах и получали положенный продуктовый паек. При обществе потребителей действовали мастерские общества военнопленных, которые обшивали их. На общих основаниях пользовались военнопленные услугами заводской больницы11.

С осени 1917 года Россия все более втягивалась в политический кризис Экономику лихорадило, ввиду нехватки сырья встал ряд оборонных заводов  Нарастала революционная ситуация. На Урал с фронта начали возвращаться высококвалифицированные рабочие, поэтому труд военнопленных становился все более невостребованным.

Администрация Нижнетагильских заводов совместно с командованием Казанского военного округа приняла решение о переброске военнопленных в Астрахань (600 человек) и Царицын (600 человек). Были расписаны квоты предприятий на отправку этапов.

Нижнесалдинский завод отправлял 334 человека, Верхнесалдинский — 40, заводские железные дороги — 156, железный рудник — 15, Салдинское лесничество — 410, заводская больница — 7, земская больница — 3, Нижнетагильский завод — 41 и т. д. Начальником этапа был назначен Г. П. Бебуров. Сохранилась его докладная записка на имя управляющего заводом И. Гибсона, где он просит утвердить на питание пленным 1 рубль 80 копеек (вместо 1 рубля), что и было сделано12.

Мера была достаточно своевременной, поскольку развал в стране достиг своего максимума  Отмечались также массовые побеги  Особенно много военнопленных бежало со строительства Кушво-Сылвенской железной дороги, из концлагеря «Степановка», являющегося фактически пригородом Кушвы, лесотоварищества «Лаптев и Манаев». Солдаты уходили в своей военной форме, часто не зная русского языка. Шли к ближайшей станции Кушва, откуда их путь лежал в Пермь или Екатеринбург13.

13 октября 1917 года Министерство внутренних дел в письме пермскому губернскому комиссару констатировало: «…находящиеся на работах в различных предприятиях военнопленные совершенно свободно разгуливают по улицам без всякого конвоя и без установленных на рукавах клейм “вп”, на что дежурные милиционеры не обращают ровно никакого внимания. Кроме сего, военнопленные, разгуливая в своей
военной форме, а также в штатском платье, беспрепятственно проникают на станции железной дороги, где ходят по рельсовым путям, осматривая вагоны. Указанные факты, особенно замечаются в городах Екатеринбурге и Перми».

В следующем письме говорилось о случаях избиения военнопленных чехов военнопленными немцами и мадьярами — за желание чехов вступить в добровольческие войсковые части русской армии Подтверждалось указание отделить всех славян от немцев и мадьяр.

Отмечалось также, что набор добровольцев из пленных румынской национальности продвигается крайне не успешно, уполномоченные румынской миссии встречали на местах постоянные затруднения, требовалось принять всевозможные меры к скорейшему разделению пленных румын с пленными немцами и австрийцами. В случае противодействия на бору румынских добровольцев ГУГШ намеревалось «отобрать всех пленных впредь до окончания набора»14.

Уже в мае 1918 года 1600 военнопленных участвовали в митинге протеста, где единодушно заявили о своей солидарности «с российским и международным коммунизмом» и потребовали от империалистов прекратить вражеские происки против республики Советов. Аналогичные заявления были сделаны военнопленными и в других городах Урала15.

Политическая активность бывших подданных Австро-Венгерской и Германской империй была очень высокой.

В июле 1918 года губернский Совдеп выпустил резолюцию «О принятии экстренных мер, пресекающих в корне всякие попытки к побегу». Несколько дней спустя Московский центр по делам пленных и беженцев (Центропленбеж) предложил принять немедленные меры к безусловному недопущению побегов пленных и пригрозил всяческими карами.

Правовой режим военнопленных был окончательно урегулирован правительствами России, Германии, Австро-Венгрии и Турции зимой 1918 года.

Военнопленным не разрешалось иметь золотых и серебряных монет на сумму свыше 1 рубля, 1 лея, 1 марки и 1 крейцера; кредитных билетов — на сумму свыше 500 рублей, 1200 крейцеров, 1000 марок или 5 турецких лир. Подлежали конфискации драгоценности, кожа, меха, ткани, лекарства, фотоаппараты, бинокли, продукты и обувь свыше одной пары16.

Но уже начиналась Гражданская война, и окружной деловой совет посоветовал «снять охрану с товарищей интернационалистов, так как они были в рядах Красной Армии против Невьянской банды. И в настоящее время несут пост при Совдепе». Нижнетагильский штаб Красной Армии 27 июня 1918 года снял охрану с военнопленных интернационалистов.

По мере разворачивания Гражданской войны на Урале военнопленные солдаты, как хорошо знающие военное дело, становились все более востребованными в Красной Армии  Тагильские большевики отправляли венгров, желающих служить в Красной Армии, в Пермь или Екатеринбург на пополнение действующих частей.

К сентябрю в Тагиле бывших пленных почти не осталось  На фронт были отправлены 20 интернационалистов: Вацлав Бурле, Иван Гост, Брант Гейнгольд, Иосиф Хитиль, Пертулис Мартин, Кемпе Генрих, Иосиф Лакуш, Иосиф Бадалес, Ян Путник, Андрей Скурда, Карл Гинфельд, Петр Стрункис, Людвиг Мирла, Карл Данкерович, Ян Мусто, Ян Бланк, Локай Белло, Сендегив Карл, Александр Миллер, Оль Леонард17.

Лишь на металлургическом заводе продолжали трудиться 86 военнопленных, среди них 33 чеха, 24 немца, 6 мадьяр, 1 хорват, 4 поляка, 1 румын, 2 русина, 1 итальянец. Два человека (Адам Герцог и Вильгельм Мидкейт) работали электриками на Висимо-Шайтанском заводе18.

24 ноября 2009 года в Нижнем Тагиле на старом кладбище близ Скорбященского женского монастыря был открыт обелиск в память о чешских легионерах, павших в боях за Тагильский завод осенью 1918 года  На нем высечено 68 имен. В Екатеринбурге на Михайловском кладбище захоронения легионеров восстановлены годом раньше.

И в прошлом, и сейчас отношение к событию, получившее название «восстание Чехословацкого корпуса», является неоднозначным. Чехи в рядах русской армии сражались за независимость своей родины уже с 1914 года. Будущий президент Чехословакии Масарик еще в начале века поддерживал тесные отношения со своим кумиром Львом Толстым.

В рядах Чехословацкого легиона воевал еще один будущий президент (правда, уже социалистической Чехословакии) — Людвиг Свобода (1895–1975). Храбро сражаясь под городом Зборовым, в 1917 году сержант 3-го имени Яна Жижки полка был награжден Георгиевскими крестами третьей и четвертой степени. Позднее капитан Л. Свобода отличился в 1918 году в боях на Урале, сражаясь с частями Красной Армии.

В 1939 году, после фашистской оккупации родной страны, ушел с группой добровольцев в Польшу, а после разгрома Польши — в СССР После августа 1968 года Л. Свобода стал президентом Чехословацкой Советской Социалистической Республики.

Другой знаменитый чех — генерал-лейтенант Радола Гайда (Рудольф Гейдль, Родион Иванович Гайда; 1892–1948), командир Л. Свободы в колчаковской армии — был одной из самых одиозных фигур Белого движения на востоке России. В демократической Чехословакии 1930-х годов был разоблачен как агент Коминтерна. Блокировался с лидером чешских коммунистов Клементом Готвальдом. После 1945 года он, как ни странно, не был арестован СМЕРШем проводившим зачистку бывших белогвардейцев, бежавших на Запад и оказавшихся после Великой Отечественной войны на территории, подконтрольной СССР19.

Примечания

1 Великая Октябрьская Социалистическая революция : энциклопедия. М., 1977. С. 207.

2 НТГИА. Ф. 125. Оп. 1. Д. 13. Л. 1 — 150 об.

3 Там же. Ф. 66. Оп. 1. Д. 1. Л. 1 — 1 об.

4 Там же. Ф. 66. Оп. 1. Д. 5. Л. 31.

5 Великая Октябрьская Социалистическая революция : энциклопедия. С. 208, 469, 669–670, 695; Дерябин А. Национальные армии. М., 1998. С. 28, 31, 40, 44.

6 НТГИА. Ф. 228. Оп. 1. Д. 2. Л. 215–216; Деникин А. И. Очерки русской смуты : в 3 т. Т. 1. Минск, 2002. С. 334–344.

7 НТГИА. Ф. 228. Оп. 1. Д. 2. Л. 158 — 158 об.

8 Там же. Л. 114, 222, 241, 249.

9 Там же. Ф. 125. Оп. 1. Д. 7. Л. 112–114.

10 Там же. Ф. 199. Оп. 1. Д. 2. Л. 6, 43, 69; Ф. 228. Оп. 1. Д. 2. Л. 13, 36, 54, 20 об.

11 Там же. Ф. 228. Оп. 1. Д. 2. Л. 53, 74, 212, 238.

12 Там же. Л. 255, 265, 267.

13 Там же. Ф. 199. Оп. 1. Д. 2. Л. 16 — 16 об., 19 — 20 об., 34, 51.

14 Там же. Ф. 66. Оп. 1. Д. 5. Л. 39, 40 — 40 об., 47.

15 Коммунисты Урала в годы Гражданской войны. Свердловск, 1959. С. 63.

16 НТГИА. Ф. 228. Оп. 1. Д. 2. Л. 212–213; Ф. 66. Оп. 1. Д. 5. Л. 93.

17 Там же. Ф. 59. Оп. 1. Д. 1. Л. 27, 54 об., 104.

18 Там же. Ф. 228. Оп. 1. Д. 35. Л. 20.

19 Пудовкин С. И. Сплоченные Уралом. Чехи белые и красные // Максiмалист. 2006. № 3–4. С. 38–40
.