КАК САМАЯ ГРЯЗНАЯ, НЕОПРЯТНАЯ И ЗАПУЩЕННАЯ УЛИЦА ТАГИЛА ИЗМЕНИЛАСЬ И БЛАГОУСТРОИЛАСЬ УСИЛИЯМИ ЕЕ ЖИТЕЛЕЙ

Как журналист улицу обустроил. История одного расследования

С.И. Пудовкин, Д.Д. Вдовина
Детско-юношеский центр «Мир», г. Нижний Тагил

Материалы Всероссийской научно-практической конференции «XII Зыряновские чтения» /Курган, 11-12 декабря 2014 год.

Извездная улица (она же Извезная или Извозная, ныне Челюскинцев). Старейший район города – Ключи – с Тагильским заводом соединяла улица Извездная. Ее название произошло от того, что по ней возили уголь к Тагильскому заводу. В начале улицы по склону Лисьей горы располагались угольные склады-магазины. Этот извоз и определил название улицы.

Известна она так же тем, что на ней располагалось большое каменное здание Троицко-Никольского однокласного училища (школы), где долгие годы преподавал известный в то время педагог (ныне, к сожалению, почти забытый) Николай Васильевич Топорнин.

13 февраля 1934 года в Чукотском море погиб, раздавленный льдами, пароход «Челюскин». Команда из 104 человек высадилась на лед, создав так называемый лагерь Шмидта.

Советское правительство немедленно приняло меры по спасению находившихся в беде челюскинцев. В то время на слуху у каждого были имена академика О.Ю. Шмидта, капитана корабля В.И. Воронина, радиста Кренкеля, летчиков, первых Героев Советского Союза Ляпидевского, Леваневского, Слепнева, Каманина, Водопьянова, Бабушкина, Доронина и других.

10 июля 1934 года на заседании Нижнетагильского горсовета было заслушано ходатайство рабочих Тагильского завода и жителей Извездной улицы, производящих ремонт дороги хозспособом, с просьбой о переименовании своей улицы в улицу Челюскинцев. Это ходатайство было удовлетворено.

В то время большую роль в проведении многих общественных кампаний играла газета «Тагильский рабочий». В 1934 году под ее пристальным вниманием оказалась улица Извездная, о которой журналисты писали: «Испокон веков она славилась как самая грязная, неопрятная и запущенная окраина Тагила, требующая капитального ремонта».

Газета приглашала жителей Извездной в редакцию для обсуждения вопроса, как «своими силами вымостить улицу и убрать ее в порядок». Собрание состоялось 14 марта 1934 года, приглашенные согласились принять участие в работах.

1 июля проезд по Извездной был закрыт: там начались строительные работы. Жильцы общежитий металлургов № 3 и 4 в доме № 24 решили объявить свой участок учебно-показательным, и работы здесь начались под лозунгом «Сами, своими силами благоустроим улицу, построим дорогу!».

Каждый дом получал задания на своем участке  Помочь в благоустройстве вызвался металлургический завод, его комсомольская организация направила две ячейки для работы на Извездной.

Начальник отдела капитального строительства завода Антропов отпустил материал на колышки, столяр Моисеев сделал шаблоны, визирки. Вслед за активистами из общежитий вышли с лопатами и кайлами жившие на Извездной семьи Гурьяновых, Грушкевичей, Шарова, Черепанов, А.С. Шадрин (д. № 30), Степан Герасимович Суслов (д. № 14), Илья Баранов (д. № 29). Все больше жителей улицы Челюскинцев стало выходить на благоустройство ее.

«Тагильский рабочий» сообщал, что «особенно усердно работали Матвеев, Матошков, Новожиловы, Васильев, Кашин, Гаев, дедушка Костарев». Последнему 68 лет, однако он не отставал от молодежи и даже был награжден редакцией и внесен в список почетных ударников стройки. У окон его дома школьники, дети металлургов Ваня Куклев и Вася Маринченко, повесили плакат со словами: «Здесь живет дедушка Костарев, который технически грамотно и образцово сделал обочину. Учитесь у него!»

А у дома № 14, где жил Степан Герасимович Суслов, ребята написали: «Энтузиаст улицы Челюскинцев товарищ Суслов первый вышел на строительство улицы и, несмотря на преклонный возраст, систематически перевыполняет план».

12 июля стало известно, что в Нижний Тагил едут участники ледового похода на «Челюскине» Костя Кожин и Юрий Морозов. Приехали они 18 июля и были встречены на вокзале работниками горкомов партии и ВЛКСМ, представителями горпрофсовета и других организаций.

В клубе Уралвагонстроя проходило собрание, посвященное походу «Челюскина». Все восторженно слушали рассказ К. Кожина. Рабочие предложили собрать средства на постройку ледокола имени челюскинцев. На следующий день Кожин н Морозов побывали на улице, носящей имя героев Арктики. Их здесь с нетерпением ждали, дети бежали вдоль дороги и кричали: «Едут! Челюскинцы едут!»

Состоялся летучий митинг. И когда Юрий Морозов после своего выступления пожал руку одному из ударников народной стройки, тот от волнения заплакал и сказал: «Все мы очень рады и гордимся тем, что челюскинцы находятся среди нас. Имя ваше, которое теперь носит наша улица, мы с честью оправдаем… Улица будет уютной и красивой».

Вечером 20 июля в летнем театре челюскинцы встретились с комсомольским активом города. Гости рассказали о времени, проведенном на льду в лагере Шмидта. После отъезда челюскинцев из Тагила работа на улице их имени стала еще интенсивнее.

Каждая семья захотела иметь перед своим домом палисадник, а для этого нужен был штакетник. Жители улицы Плешков, Коровин, Кутузов, Воронин, Криворучкин, Шадрин, Гаев, Матошков, Бурундуков, Сыроедин и другие посылают коллективное письмо управляющему трестом М.М. Царевскому с просьбой разрешить деревообделочному комбинату нарезать для них штакетник.

10 августа Нижнетагильский ГК ВКП(б) выносит постановление, одобряя инициативу и практическую работу выездной редакции «Тагильского рабочего» по благоустройству улицы Челюскинцев силами жителей с помощью горсовета и хозяйственных организаций города – ВЖР, Тагилстроя, металлургического завода. Горком партии постановил осуществить дальнейшие мероприятия по благоустройству улицы силами горпрофсовета, горсовета, Уралвагонстроя и Тагилстроя.

Предлагалось привести в порядок и заводскую плотину.
Партгруппа горсовета обязывалась к 20 августа разработать мероприятия по продолжению дороги от улицы Челюскинцев до аэропорта.

И опять городская газета активно берется за дело, обращаясь ко всем шоферам Нижнего Тагила: «Стройка дороги – ваше кровное дело. Шоферы должны взяться за это дело, равняясь по челюскинцам».

Сразу откликнулись на призыв шоферы Крахмалев, Буторин, Катаев, Пузеев, Томнлов и Переладов. С высокой ответственностью к делу отнеслись их коллеги-женщины – Ната Мусихина и Александра Лунева. В одном из отчетов сказано, что Мусихина «успела за два часа сделать восемь рейсов со шлаком на улицу, работала и ночью, а ей активно помогала А. Лунева».

В середине августа на одном из участков улицы Челюскинцев появляется «культурный Красный садик», здесь поставлены диваны, сделанные тоже руками жителей, оборудована волейбольная площадка, посажены цветы. И сверх ожидания загораются электрофонари.

И вот 18 августа – праздник улицы имени челюскинцев. Состоялась встреча жителей с ударниками деревообделочного комбината и ударниками-шоферами; свою культурно-массовую программу предложили клубы металлургического завода и Высокогорского рудника.

Вспоминает Илья Гаврилович Баранов: «В 1931 году горсовет начал было переделывать нашу улицу, но вскоре эту затею бросил. Стала Извездная еще грязнее. А тут вдруг, поди-ка ты, этим летом я в газете прочел, что улицу нашу хотят ублагоустроить. Тут же и картинку нарисовали, какой будет потом Извездная улица.
Горняки посмеялись:

– Нарисовать-то легко!

– Мыслимо ли этому быть?

Сотрудник «Тагильского рабочего» Гутсон сумел уговорить народ. Смотрим, выходит маленькая газетка, и ребятишки растаскивают ее по домам. А в газетке написано, что жители Извездной улицы должны сами своими силами переделать ее заново. Каждый обихаживает кусок улицы против его дома. Я первый вышел на работу, прорыл канаву, начал равнять землю. Гутсону это понравилось. Он портрет с меня велел срисовать и повесил на угол моей избы. Снизу подпись: «Илья Баранов – ударник!»
Все ходят, смотрят, останавливаются:
– А, а! Гляди, дескать!
Смотрю, домохозяева с бабами то тот, то другой потихоньку выходят робить, чинить улицу.

Канавы начали копать, шлак возить, утрамбовывать.
Гутсон устроил свой штаб в общежитии редакции по Извездной улице, около моего дома наискосок. Он стал у нас за прораба. Туг же у него и склад находился: кайла, лопаты, мешки, все… Каждый день выпускал маленькую газетку, печатал, кому какое задание, кто лодырь, кто ударник, как двигается работа. Племянница моя, Наташа Усова, сначала против была, ворчит, бывало:

– Что это? Мужик за день наробится, а туг снова то это, то то таскай. Чего придумали?!

Она хоть и ворчала, а работала все-таки. Гутсон об этом узнал. Написал про нее в газетке, что она хорошая ударница. Она прочла это, обрадовалась. И давай работать еще более усиленно. Весь свой дом переворотила, мужа, детишек работать выгнала.

Вышли они со своим выполнением вперед всех, золы навалили, палисадник устроили. Детишки ко мне бегали:
– Дядя! Дай нам кустов сирени! Посадили перед домом сирень.
За такую наилучшую старательную работу им
громкоговоритель поставили.

И не они одни, а многие так работали. Просто энтузиазм появился. По часу, по полчаса выходили каждый вечер семьями робить. Посмотришь вдоль Извездной улицы – ровно мураши копошатся. Там подрезку делают, тут ведрами шлак таскают, здесь клумбы разбивают цветочные – шум шумом стоит на улице.

Соревновались между собой на качество, кто лучше свой кусок улицы обиходит. И Гутсон каждый день печатал в газете, кто сколько часов робил и что сделал. Такое дело этот Гутсон разжег, что любо.
Сперва-то на него кое-кто шибко ругался:

– Лет через пять подоспеет улица, а ездить теперь нельзя…

– В пятилетку не кончить…

Тут такая борьба велась, дальше некуда.
Прибегает как-то Гутсон ко мне.

– Баранов! Сейчас пьяные хватали меня, говорили, что закопать меня надо тут же.
Насилу Гутсон тогда от них вырвался. Или еще некоторые покрикивали:

– Хлеба надо доставать! Робить не можем!

Тогда редакция добилась открытия на нашей улице ларька для продажи хлеба ударникам. Дело еще пуще направилось. Сначала-то ведь уговорить не могли, а потом отбоя не стало. В уборочную кампанию автомобиль наш взяли в колхоз. Бабы Гутсону проходу не дали:

– Давай машину шлак возить! Робить охота!..

…И вот улица наша ровная, чистая, канавы прокопаны, у домов скамеечки, палисадники, фонари, цветочные клумбы. Громкоговорители по всему порядку играют. Портреты Ленина и Сталина на тех домах, где этого хозяева заслужили. Сделалась наша улица еще баще, чем на газетной картинке. И вот приезжают к нам двое челюскинцев-комсомольцев. И на митинге, где они нам рассказывали, как жилось им на льдине в лагере Шмидта, мы постановили назвать Извездную улицу – улицей имени Челюскинцев».

Интересна судьба вдохновителя благоустройства Извездной улицы – Семена Ефимовича Гутсона.

Он родился 1 декабря 1909 года в Оше, в 20 лет приехал на Урал и начал трудиться на Свердловской железной дороге. Комсомольская ячейка рекомендовала его на работу в газету «Голос пайщика», откуда он вскоре перевелся в редакцию «Уральского рабочего». Во время службы в Красной Армии Гутсон также не оставлял журналистского пера – сначала он военкор, а затем сотрудник редакции газеты военного округа в Куйбышеве.

В 1934-м Семена Ефимовича зачислили в штат «Тагильского рабочего» на должность заведующего массовым отделом, с которой его и направили руководить городским радио. За первый год Семен Ефимович так сумел наладить работу, что вестник «Кадры советского радиовещания» опубликовал о нем большую статью с фотографией, заканчивающуюся словами: «В соревновании редакций Свердловской области Нижне-Тагильская редакция сейчас по праву занимает первое место».

В 1937 году Семен Ефимович попал под суд с нелепой формулировкой, что «как журналист, он восхвалял врагов народа, окопавшихся в администрации города и управлении Рудника им. III-го интернационала». Журналисту вменялось в вину выпуск красочного плаката на котором были размещены фотографии будущих «врагов народа». Чем закончилось это дело для Гутсона не известно, но судя по всему тюрьмы или лагеря ему удалось избежать.

20 июля 1941 года Семен Ефимович Гутсон ушел на фронт, последнюю весточку семье он отправил 25 сентября 1944-го. А позже пришла справка «Кому: Гутсон Екатерине Михайловне.
Куда: Нижний Тагил, К. Маркса, дом 10. Извещаю, что Ваш муж командир стрелкового взвода лейтенант Гутсон Семен Ефимович в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 10 октября 1944 года. Похоронен с отданием воинских почестей Сев. Зап. 500 м. деревни Лахм Ломженской губернии в имении Шельц Повота Моновского (Польша)».

На одной из плит мемориала металлургов, погибших в годы войны, высечено и его имя. В истории Нижнего Тагила с именем Семена Ефимовича Гутсона связана одна интересная загадка.

Начиная с 1934 года (а именно тогда С.Е. Гутсон был зачислен в штат городской газеты) в «Тагильском рабочем» начинают публиковать стихи о городе, тагильских заводах и стройках, которые были подписаны именем Лазаря Сливкина. Однако такого человека в штате редакции не было. Поиск этого человека дал нам следующую информацию: Сливкин Лазарь Тимофеевич действительно существовал, он был ровесником С.Е. Гутсона (оба 1909 г.р.) и проживал в Кинельском районе Куйбышевской области. В июле 1941 года он был призван на фронт.

Весной 1943 года командир минометного взвода 471-го стрелкового полка старшина Л.Т. Сливкин был ранен в бедро и 1 мая скончался в госпитале в городе Тула от сепсиса. Можно предположить, что Сливкин и Гутсон были знакомы по армии и вместе служили в Куйбышеве.

Возможно Л.Т. Сливкин после службы в армии приезжал на какое-то время в Нижний Тагил в гости к С.Е. Гутсону и через него опубликовал в тагильской газете свои стихи, но вполне может быть, что талантливый журналист просто использовал имя своего друга как творческий псевдоним.

…Я снова и снова в тончайшей тиши
Смотрю и читаю в листах чертежи,
И в линиях, вьющихся тонкими лентами,
Сплетающихся паутиною,
Я вижу – город встает монументами
Огромной такой детиною,
Я вижу город, чугун рождающий
И обновленный вновь,
Я вижу город такой, товарищи,
Который волнует кровь,
Улицы зеленью плотно обложены,
Деревья уходят ввысь,

В этом городе – саде крепко заложена
Великая стройная мысль.

Куда не посмотрите – сердце поет,
Везде распорядок уверенный,
Блистая на солнце, вагонный завод
Застыл в облаках затерянный.
Отсюда, стуча по бесчисленным рельсам,
Мимо вокзалов и серых перронов
Пойдут, потекут нескончаемой песнью
Одетые в сталь и железо вагоны.
Они в оглушительном беге помчатся
Холмы покрывая, равнины,
Весь мир неустанно будет кататься
На наших колесах Гриффина.

За аркой, одетой в сосновую свитку,
Подкрашенной краской алой,
Построен близкий товарищ Магнитки –
Завод первоклассных металлов.
И брызжет чугун раскаленной лавой,
Искрящихся звезд рекой,
И мчатся они развеселой оравой,
Как мчатся ручьи весной…

В земле, на поверхности, в серых горах
Какой бы кусок не разрыли мы,
В слоистых и каменных толстых пластах
Богатства лежат в изобилии.
Я знаю – скоро настанет пора
(Хотя чертежи – это ребусы),
Трамваи пойдут,
По асфальту шурша, помчат голубые троллейбусы
Величия всего не могу описать, –
Запасы я все растранжирил,
Район этот будут заслуженно звать
Богатой артерией мира.

Фото Плотина завода им Куйбышева. Улица Челюскинцев.

Список источников и литературы

1 Были горы Высокой. Рассказы рабочих Высокогорского железного рудника о старой и новой жизни / под ред. М. Горького. М.: Государственное изд-во «История заводов». 1935. С. 403-405.

2 Тагильский рабочий. 1934. 8 марта.

3 Тагильский рабочий. 1934. 7 июля.

4 Тагильский рабочий. 1934. 19 июля.

5 Тагильский рабочий. 1934. 25 августа.

6 Епанчинцева (Мулыгина) Е.Н. Ключевская мозаика
(воспоминания и документы). Нижний Тагил, 2012. С. 39-54

7 URL: www.podvignaroda.ru