ИСТОРИЯ ПЕРВЫХ ДЕМИДОВЫХ — ИСТОРИЯ БОЛЬШОГО ДЕЛА

Журнал «Российские регионы: взгляд в будущее» 

Заводчики Демидовы – анатомия конкуренции эпохи становления капитализма в России

Мазин Константин Анатольевич, кандидат исторических наук

Конкуренция, как трактуют ее современные словари, — это соперничество субъектов рыночных отношений за лучшие условия и результаты коммерческой деятельности. Добавим, что конкуренция является непременным условием развития капиталистических отношений, и русский капитализм, давший первые ростки в XVII в., эта составляющая функционирования рынка, безусловно, не миновала.

Однако, учитывая серьезные отличия российской действительности от Западной Европы, можно предположить, что конкуренция в России приобрела довольно своеобразный характер.

Наиболее впечатляющим примером становления капитализма в Российской империи XVIII в. является металлургическая промышленность, которая фактически с нуля увеличила свои объемы более чем в сотню раз.

Наиболее значительными предпринимателями в этой отрасли стали Демидовы, оставившие самый заметный след в металлургии России той эпохи.

Клан заводчиков Демидовых не раз становился объектом пристального внимания как историков, так и представителей творческих профессий, писавших о них книги и снимавших фильмы. Это привело к тому, что подлинные биографии наших персонажей, кроме доказанных документами фактов, обросли массой мифов, легенд и преданий, как правило, ничего общего не имеющих с исторической истиной.

Вот, например, общая характеристика Демидовых, данная американской писательницей Сарой Блейк, с завидной энергией в последние годы «метящей» полки наших книжных магазинов своими измышлениями о представителях громкий российских фамилий: «Путем интриг они завладевали заводами и государственными заказами, печатали фальшивые деньги, проигрывали и выигрывали в карты целые состояния, замуровывали в стены и затопляли живых людей, укрывали беглых каторжников и пользовались правом первой ночи, но…они строили заводы, преумножая военную мощь государства Российского…» [2, с.4]

Что в данной тираде правда, а что вымысел? Не будем об этом рассуждать, так как «творение» госпожи Блейк – бульварная беллетристика.

Обратимся лучше к работе автора, сумевшего наглядно доказать несостоятельность большей части мифов о Демидовых. Мы имеем в виду замечательную книгу И.Н. Юркина «Демидовы. Столетие побед», где исследователь полностью опроверг, например, легенду об якобы преподнесенной Акинфием Демидовым герцогу Бирону корзины серебряных монет, отчеканенных на его заводе, и содержащих драгоценного металла больше, чем в деньгах казенной чеканки. (Данный эпизод, кстати, экранизирован в фильме В.Акимова и Э.Володарского «Демидовы») Это чистый вымысел, так как специалисты заводов Демидова не обладали технологией выделения серебра из руды. [3, с.273]

Юркин поставил перед собой задачу «написать биографию строго по документам» [3, с.11] и блестяще с ней справился, использовав не только весь предыдущий историографический опыт, но и значительный комплекс архивных документов, многие из которых впервые ввел в научный оборот. Поэтому последующие наши размышления мы будем обосновывать фактами, приведенными в его книге.

Основателем династии Демидовых-заводчиков был Никита Антюфеев, который потом сменит свою фамилию на фамилию Демидов. Происходил он из тульских казенных оружейников, занимавшихся производством простейшего стрелкового вооружения – самопалов (поэтому их называли еще и самопальщиками), затем получивших название пищаль, а к концу XVII в. – фузея.

Промысел у наиболее удачливых и трудолюбивых приносил хороший доход, и постепенно многие казенные оружейники приобретали довольно солидные капиталы, переставали сами заниматься ремеслом, скупая готовую продукцию у менее удачливых соседей, и вкладывали деньги в торговлю и кредитные операции.

Одним из первых, отошедших от этой традиции, стал Никита Демидов, вложивший в середине 90-х гг. XVII в. свои капиталы в строительство железоделательного завода недалеко от Тулы. Безусловно, этот человек, не умевший даже читать и писать, обладал великолепным предпринимательским чутьем, и сумел безошибочно угадать наиболее выгодную в то время стезю для коммерческой деятельности.

Одновременно начинается и конкуренция Демидова с другими заводчиками, и Никита прибегнул в этом соперничестве к традиционно главному в России конкурентному преимуществу – административному ресурсу.

Начав строить завод, вероятно, без разрешения, на свой страх и риск, наш персонаж сумел добиться неслыханных преференций для своего предприятия. Воспользовавшись личными связями и знакомством с самим царем (Петр I очень ценил качество демидовского оружия), Демидов по указу 1701 г. получил: свой завод в бессрочное пользование, расширение земельных угодий, отведение участка для рубки леса (примитивная технология того времени предполагала использование только древесного угля), а также монопольное право искать и добывать руду в двух ближайших к Туле районах. [3, с.42]

Еще одна важнейшая льгота, дарованная Никите указом 1701 г. – право покупать к своим заводам землю и людей. В условиях крепостной России, где фактически отсутствовал рынок свободной рабочей силы, данная преференция для представителя непривилегированного сословия носила исключительный характер. Напомним, что остальные предприниматели получат такое право лишь по указу Петра I от 1721 г., т.е. Демидов обогнали своих потенциальных конкурентов на 20 лет! Это по очень точному выражению Юркина послужило одной из «причин, позволивших ему вырваться вперед в сравнении с другими заводчиками так далеко, что никто из преследователей уже не мог его догнать».[3, с.42]

Но не все складывалось так безоблачно. Привилегии, полученные при помощи административного ресурса, было нелегко получить, зато очень легко потерять. Одна из основных льгот, полученных Демидовым по указу 1701 г., — право на вырубку засечных лесов для выработки угля, была утрачено им уже через полгода. Это сразу сделало производство менее рентабельным. Вызывали опасения и другие условия для металлургической отрасли в тульском районе. Никита давно присматривался к Уралу, особенно после того, как ему поручили анализ уральской руды, оказавшейся на порядок более обогащенной, чем местные тульские руды.

Поэтому уже в 1702 г. он согласился на предложение получить во владение казенный Невьянский завод на Урале в обмен на его тульское предприятие. Таким образом, он одним из первых использовал еще один конкурентный инструмент – приватизацию.

Правда, казалось бы, Демидов поступал даже в ущерб себе: Невьянский завод находился в нерабочем состоянии, а Тульский был в абсолютном порядке. Однако не будем идеализировать основателя демидовской династии, который, якобы, из благих побуждений пошел на неравноценный обмен. Завод в Туле отдавался только после полной выплаты из казны 11 тысяч рублей Никите, а государство не могло выделить такую сумму сразу, — только частями и в течение нескольких лет. Поэтому тульское предприятие Демидова еще долго ему принадлежало, а в 1713 г. и вовсе вернулось к прежнему владельцу. Да, и Невьянский завод оказался не в таком плачевном состоянии: первая домна была задута на нем уже через несколько дней после прибытия сюда сына Никиты, Акинфия Демидова.

Обосновавшись на Урале, старший Демидов очень долго, 14 лет, не строил своих заводов, не смотря на выгоднейшие минеральные условия, обилие лесов и регулярно получаемые разрешения на строительство. Как опытный коммерсант он сначала готовил благоприятные условия для будущих предприятий. Первое из них – устранение конкурентов. Механизм был прост: из арсенала административного ресурса. Например, в 1704 г. в перспективном Кунгурском уезде предприниматель Федор Молодой построил железоделательный завод. В том же году работники Демидова обнаружили неподалеку залежи медной руды, а в производстве меди государство ощущало острую нехватку (вообще, цветная металлургия была практически не развита в России того времени). Никита в 1705 г. добился специального указа о том, чтобы, исходя из особой государственной значимости, больше железоделательных заводов здесь не ставить. Таким образом, его единственный конкурент, да и все потенциальные лишались возможности для какого-либо развития в данном регионе. Причем в этом плане Никита не делал ни для кого исключения, даже для собственного сына, младшего Никиты, буквально рвавшегося на Урал.

Еще одним условием, которого хотел добиться Демидов, была независимость от местного начальства. В Туле он такое право получил еще в 1695 г., когда из Москвы была послана специальная грамота, в которой говорилось, что «Никиту и учеников ево ни в каких делех ныне и впредь на Туле ведать не велено». [3, с.21]

Теперь оппонентом предпринимателя выступал всесильный начальник Сибирского приказа А.А.Виниус (кстати, сын первого заводчика в России железоделательной мануфактуры), а после возвращения того в Москву, его зять, воевода Верхотурья Алексей Калитинов. Они напоминали Демидову о том, что передача ему завода – царская милость, за которую он должен в виде благодарности «помогать» в строительстве других казенных предприятий, постоянно требуя от Никиты самого дефицитного в то время – специалистов и доменного оборудования. Демидов как мог сопротивлялся: жаловался в Москву, грозил отказаться от обмена заводами, а затем демонстративно с семьей и двумя пушечными мастерами покинул Невьянский завод и направился в столицу. Демарш заводчика не был актом отчаяния, он предпринял его, узнав об отставке Виниуса. Таким образом, отъезд Демидова – это четко выверенный элемент сложной комбинации предпринимателя для достижения поставленной цели. И, действительно, дело разбиралось в Москве, в отсутствии Калитинова, но в присутствии Демидова.

Результат был предрешен: в апреле 1704 г. верхотурьевскому воеводе была послана большая грамота, в которой «воеводам отныне ведать Демидова «ни в чем не велено». [3, с.59] Заводчик получал отнятых плотников и мастеров. К его заводу приписывались леса в тридцативерстной округе. [3, с.60] Оппоненты Никиты потерпели поражение. А он получил искомое конкурентное преимущество – полный иммунитет от местного начальства.

В 1709 г. правительство пошло на еще один шаг, — оно предоставило Никите Демидову чин комиссара, т.е. государственного представителя на Урале, пытаясь таким образом заставить непослушного заводчика оказывать помощь в строительстве казенных заводов. Но предприниматель вновь обхитрит власти и будет использовать свое назначение только во благо своих заводов и для получения новых привилегий. [3, с.72]

Таков был основатель династии металлургических королей России – осторожный и обстоятельный в плане расширения своей хозяйственной деятельности и неудержимый в деле «добывания» конкурентных преимуществ. С таким набором преференций комиссар Демидов спокойно встретил опубликование в декабре 1719 г. «Берг-привелегии» — основополагающего законодательного акта, даровавшего предпринимателям «горную свободу», которая позволяла всякому желающему на любых землях искать и добывать руды, а из руд – выплавлять металлы.

Спокойно отнесся и к указу Петра I от 18 января 1721 г., предоставившего право людям купеческого звания приобретать к заводам населенные деревни. Напомним, Демидов пользовался этой привилегией уже 20 лет. Этот заматеревший титан русской металлургической индустрии мог позволить себе такие виды конкурентной борьбы, которые кроме как наглостью, граничащей с криминалом квалифицировать нельзя.

Например, чтобы не допустить конкуренции своего тульского завода с предприятием И.Т.Баташева, на свой страх и риск наладившего аналогичное производство в непосредственной близости от демидовского завода, Никита приказал поднять уровень плотины на собственном заводе и попросту подтопил хозяйство неудачливого соседа. Тот пожаловался в Оружейную контору, но Демидов даже не пустил проверяющих на свое предприятие. [3, с.91] Конфликт продолжался и дальше: Баташев жаловался во все инстанции, а Демидов постоянно подтоплял его завод, заставляя терять до двух третей прибыли, а в 1722-1723 гг. вообще свернуть производство.

Неравная борьба закончилась тем, что Баташев вынужден был построить новый завод в Калужском уезде, подальше от своего всесильного оппонента. [3, с.92]

Да, «Никита Первый» входил в третье десятилетие века на всех парусах: только что пустившем очередной завод – Верхнетагильский доменный и железоделательный (январь 1720 г.). Металлургических мануфактур у него было уже пять: три завода полного цикла (Тульский, Невьянский и новый Верхнетагильский) и два молотовых (Шуралинский и Быньговский). [3, с.90]

Однако почивать на лаврах олигарху XVIII в. не дала созданная вслед за опубликованием «Берг-привилегии» Берг коллегия, государственный орган, призванный, в том числе, следить за тем, чтобы «горная свобода» не была присвоена кем-то в индивидуальном порядке. Коллегия в 1720 г. послала на Урал обербергамт – орган, которому было дано право вершить судьбы этого промышленного района.

Самой заметной фигурой нового учреждения был В.Н.Татищев, с которым и состоялся самый острый конфликт у Никиты Демидова. По прибытии на место Татищев занялся улучшением положения и расширением старых казенных заводов, подбором мест для строительства новых, попытался добиться большего порядка в рубке леса, в отведении рудных мест. Все это косвенно, а нередко и непосредственно противоречило интересам Демидова. Особенно раздражало распространение на его предприятия 10% налогообложения. [3, с.103]

Никиту, столь долго добивавшегося зависимости только от столицы, появление местного начальства не устраивало. По очень точному замечанию Юркина Татищева ему нужно было или «переубедить», или ему подчиниться. Первое Демидову не удалось: умный, дальновидный, а, самое главное, совершенно неподкупный Татищев занял твердую принципиальную позицию. На второе русский олигарх был не согласен. Началась тяжба, шедшая с переменным успехом. Оба оппонента даже имели по этому поводу личные беседы с царем. [3, с.104]

Юридическое решение вопроса было вынесено на волю Вышнего суда, который полностью оправдал Татищева, а с заводчика предписал взыскать штраф в 30 тысяч рублей, сумму по тем временам значительную. Причем, наказание было вынесено не за необоснованные обвинения Татищева, а за то, что «дерзнул его величество в неправом своем деле словесным прошением утруждать». [3, с.105] Т.е. за то, что в сословной России недворянину делать было не положено. Не понятно, что было более тяжким для могущественного олигарха — сумма штрафа или унижение его личного достоинства.

Судьба пощадила Никиту: царь отложил взыскание штрафа, уехал в длительную заграничную командировку его оппонент, затем умер Петр I, следом за ним ушел из жизни и сам возмутитель спокойствия, Дело хотя и не закончилось, но в последствие завершилось миром.

Основатель династии умер в ноябре 1725 г., оставив своему наследнику, старшему сыну Акинфию не только мощную сеть металлургических предприятий в Туле, Нижнем Новгороде и на Урале. Он передал ему бесценный опыт: методику и навыки конкурентной борьбы, которые и даровали старшему Демидову пальму первенства российской металлургии.

Кроме уже перечисленных инструментов конкуренции Никита не просто передал, а прямо-таки подарил своему наследнику еще одно мощное орудие из арсенала конкурентного соперничества – внутриклановую монополию. Дело в том, что отец-основатель демидовской империи практически все ее главное богатство, — заводы, передал в наследство только старшему сыну — Акинфию.

Более того, он, чтобы остальные сыновья не могли опротестовать его завещание, добился узаконения своего решения специальным указом Берг коллегии от 23 декабря 1720 г. Младшим отпрыскам демидовской фамилии Григорию и Никите-младшему, отец еще при жизни выделил небольшие капиталы и кое-какую мелкую недвижимость, предоставляя им самостоятельно завоевывать экономические высоты.

Таким, казалось бы, не очень справедливым разделом имущества Никита добивался сосредоточения нажитого огромного хозяйства в одних руках, и, что особенно важно в металлургии, неразрывности технологических процессов на своих предприятиях. Легко ли было добиться такого решения дел, а, самое главное, сохранить сложившуюся ситуацию на долгие годы? Не легко, а в некоторых случаях смертельно опасно. И это клан Демидовых в полной мере прочувствовал в 1728 г., когда как раз из-за перспективы лишиться наследства внук основателя династии, Иван Демидов выстрелом из фузеи убил своего отца Григория. [3, с.160] Вот такие «шекспировские страсти» кипели вокруг внутриклановой монополии.

Однако, Акинфий Демидов строго следовал заветам отца и наделил основными наследными правами даже не старшего, а младшего сына – Никиту. Споры об этом разделе не утихали и после смерти Акинфия.

И через 12 лет в 1757 г., не смотря даже на некоторое сопротивление самой императрицы Елизаветы Петровны, интуитивно почувствовавшей пагубность такого решения, огромнейшее хозяйство, созданное усилиями двух первых поколений Демидовых, будет разделено на три примерно равные части. Младший из сыновей основателя династии, его тезка Никита-младший поделит свое немалое заводское имущество между сыновьями еще при жизни. Остальные Демидовы в основном последуют его примеру. Трудно не согласиться с печальным выводом по данному поводу Юркина, писавшего, что так «закончилась история гигантских демидовских хозяйств. Порезанные на ломти, они будут существовать еще долго, но империями не станут». [3, с.5]

Добавим, — от того, что они утратили одно из главных конкурентных преимуществ, так гениально прочувствованное основателем династии. Арсенал средств конкуренции, выкованный Никитой Демидовым, и блестяще реализуемый и дополняемый его сыном Акинфием, позволял в течение десятков лет не только удачно соперничать с другими предпринимателями, но и с не меньшим успехом выдерживать противостояние с государственной бюрократией, постоянно пытавшейся как можно больше «откусить» от «демидовского пирога».

Чего только стоило «Следствие о партикулярных заводах» 1733-1736 гг., когда Акинфию Демидову реально грозила перспектива передачи его предприятий в казну. Но закаленному в конкурентных баталиях заводчику удалось доказать, и это стало примером для остальных предпринимателей, что отношения имперской машины с крупным бизнесом лучше, а, самое главное, исходя из государственной пользы, важнее решать в формате социального партнерства.

Здесь следует обратить внимание на еще одну конкурентную привилегию, полученную Акинфием и его братьями, — дворянское достоинство.

Еще в 1720 г. был заготовлен патент на получение потомственного дворянства Никитой Демидовым, но Петр I по каким-то причинам его не подписал. Только в марте 1726 г., видимо при содействии А.Д. Меншикова, императрица Екатерина I поставит свою подпись под патентом на потомственное дворянство сыновьям основателя металлургической империи.

Почему так стремились Демидовы получить дворянство? Потому, что и Строгановы стали баронами, да и сколько-нибудь разбогатевшие простолюдины также мечтали об этом. В сословной России дворянство было элитным, высшим сословием. Принадлежность к нему давала предпринимателям не только социальный статус, позволявший на равных говорить с любыми сановниками, даже стоящими непосредственно у трона.

Только дворяне в России XVIII в. могли без всяких разрешений покупать землю и крестьян. Императрицы очень часто для «поддержания штанов» подбрасывали дворянам сверхвыгодные монополии то на винокурение, то на продажу соли. Т.е. быть дворянином в российской империи означало обладать целым набором социальных и экономических привилегий. То, что предприниматель вынужден был добывать ценой огромных денег, времени, унижения и сил, то дворянин получал только фактом своего рождения.

Однако, данная привилегия имела и пагубные последствия для тогдашних «бизнесменов», — необходимость вести образ жизни, соответствующий сословной принадлежности. От поколения к поколению Демидовы, живущие в столицах или за границей, все меньше уделяли внимания своим заводам, все тоньше становилась нить, связывающая их с русской металлургией.

Никита Демидов умер на своем заводе. Его сын, Акинфий – по дороге с собственного предприятия. Их потомки в основном умирали на мягких перинах в шикарных спальнях фешенебельных особняков, располагающихся в столице или на заграничном курорте.

Не будем к ним строги, они еще отметятся в истории выдающимися заслугами в науке, на культурной ниве, прославятся фантастической по размаху благотворительностью и меценатством. Но, на наш взгляд, этот «дворянский финал» значительной части предпринимательских династий стал одной из многих причин и системного кризиса металлургической промышленности Урала в первой половине XIX в., и более чем полувековое отставание России от включения в мировой промышленный переворот, что, в конечном счете привело к общему технико-экономическому отставанию нашей страны, итогом которого была пощечина поражения в Крымской войне 1853-1856 гг.

Однако, мы посвятили данную статью свершениям двух первых поколений Демидовых, а итоги их деятельности впечатляют.

Акинфий Демидов оставил своим потомкам 25 заводов, из них 18 он построил сам, увеличив хозяйство своего отца втрое. Общая стоимость его предприятий составила около 400 тысяч рублей, по тем временам огромную сумму. Его брат, Никита, обладал 11 заводами (самим построенными и покупными).

Демидовы были далеко не одиноки, — за ними шли Строгановы, Турчаниновы, Твердышевы и многие другие. На одном только Урале к концу 60-х гг. XVIII в. работало 119 металлургических предприятий. На многих домнах дневная выплавка чугуна составляла по 6-8 тонн, а знаменитая домна демидовского Невьянского завода давала 11,5 тонн чугуна в сутки. Общерусская годовая выплавка этого металла достигала 82 тысяч тонн.

В данный период Россия стала мировым лидером по производству черного металла, причем лидировала с огромным отрывом. В лидерах она была и производству меди. Две трети русского металла шло на экспорт. Среди наших торговых партнеров в это время мы видим все ведущие страны Европы и зарождающиеся США. [1, с.9-10]

Для завершения данной статьи вновь процитируем И.Н. Юркина, лучше этого проникновенного исследователя жизни Демидовых не скажешь: «История Демидовых – это отпечатавшаяся в биографиях история большого Дела… Это рассказ еще и о том, как Россия принимала вызовы, как отвечала на них и чем расплачивалась. Столетие их побед – столетие побед России… Историческую миссию, возложенную судьбой на первых Демидовых – растить и холить индустрию, — их род выполнил с честью». [3, с.409]

P.S. Все время написания статьи ее автора не оставляло впечатление «дежавю». Действительно, насколько эпизоды жизни Демидовых, особенно, когда дело касалось методов конкурентной борьбы, напоминают сводки экономических новостей в России за последние 25 лет ее существования. Здесь и не совсем «законная» приватизация, и использование административного ресурса в корыстных целях, и уничтожение имущества конкурента, и попытки ухода от налогов. Но к концу нашего исследования, подводя его итоги, общее впечатление от проделанной работы основателей русской металлургии, грандиозность их свершений заслонили все негативные стороны их деятельности. Тем более, что речь идет о XVIII в. И здесь напрашивается сравнение с нашей действительностью более масштабное: а деяния сегодняшних основателей громких предпринимательских династий могут сравниться с вкладом Демидовых в величие нашей державы?

Современная Россия поставила памятники Никите и Акинфию Демидовым. Пройдут годы, забудутся способы конкуренции, употребляемые нашими теперешними бизнесменами.

В мифы, предания, легенды и анекдоты превратятся смакования желтой прессой по поводу длинны их яхт, вложения колоссальных средств в зарубежные футбольные и баскетбольные клубы, эпатажных вечеринках в Куршевеле. Но захотят ли благодарные потомки увековечить в бронзе и камне лики современных Демидовых, или они окажутся не достойными даже сравнения с ними?

Увы, мы этого никогда не узнаем, а вот нынешним «владельцам заводов, газет, пароходов» советуем озадачиться этим вопросом уже сегодня…

Литература

1. Беспалова Н.Ю. Развитие металлургии в России в XVIII в.// www.science-techno.ru
2. Блейк Сара Демидовы. Первые капиталисты России. – М.: Рипол-Классик, 2014. – 256с
3. Юркин И.Н. Демидовы. Столетие побед. – М.: Молодая гвардия, 2012. – 482