В УРАЛЬСКОЙ ТАЙГЕ НАЙДЕН ЗАБРОШЕННЫЙ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ ЗАВОД ДЕМИДОВЫХ

ТАЕЖНЫЙ ОФШОР

Дмитрий СЕРКОВ,
«Итоги», № 09, 2003 год

В уральской тайге найден заброшенный металлургический завод ХVIII века, принадлежавший известному «олигарху» Никите Демидову. Производство чугуна и стали было налажено в непролазной чаще — так в те времена промышленники пытались уходить от налогов

Однажды к директору Челябинского археологического научного центра Института истории и археологии УрО РАН кандидату исторических наук Сергею Боталову пришел некий молодой человек.

— Здравствуйте, я инспектор Кыштымского лесного хозяйства. Хотел бы получить консультацию профессиональных археологов. Дело в том, что на территории моего лесхоза есть небольшой хутор. Тамошние жители по секрету рассказали мне о найденных на заброшенном башкирском кладбище кольчугах, которые сделаны из серебряных монет. Меня попросили при случае узнать, имеют ли они какую-либо историческую, а в первую очередь — материальную ценность.

— Первый раз слышу о кольчугах из монет, — удивился Сергей Боталов, — надо бы посмотреть на эти находки. Так где, вы говорите, их находили?

— Хутор называется Куватал, — продолжал гость. — Километрах в пяти от него, если идти напрямик, место слияния рек Уфа и Шигир. Примерно там и находили кольчуги. Я там был, но кольчуг не нашел, зато видел какие-то железные орудия и даже один раз наткнулся на большую чугунную пушку.

— А вы можете показать эти места?

— Можно и показать…

Странный посетитель после недолгого разговора удалился и больше в кабинете археолога уже не появлялся. Что неудивительно. Буквально через пару дней после его визита Боталов узнал, что несколькими днями ранее из Челябинского краеведческого музея были украдены башкирские нагрудники, сделанные из серебряных монет. Выдавая их за кольчуги, торговец краденым пытался таким образом установить их стоимость.

Похитителей ценностей спустя какое-то время нашли (мнимого инспектора лесхоза, кстати, среди них не было), серебряные нагрудники вернулись в экспозицию музея. История, однако, на этом не закончилась. Профессиональное чутье подсказывало Боталову на всякий случай проверить информацию о необычных находках в тайге, и он решил отправиться в компании единомышленников с экспедицией на хутор Куватал.

В таежной глуши

Место слияния рек Уфа и Шигир находится примерно в 35 км от уральского города Кыштым. Даже сегодня эти места — непролазная чащоба, куда можно добраться только на вездеходе или «Урале». Тем не менее челябинские археологи пробились в эти дремучие места. Нашли и хутор Куватал. Поговорив со здешними старожилами, археологи поняли, что никто из них ничего и слыхом не слыхивал о серебряных кольчугах, зато благодаря местным жителям удалось определить то место в тайге, о котором говорил «лесник».

Каково же было удивление ученых, когда, сверившись со старыми картами, они поняли, что нашли место, где в ХVIII веке располагался знаменитый демидовский Азяш-Уфимский железоделательный и чугуноплавильный завод, сведения о котором часто встречались в архивах, но все попытки его найти до сей поры были тщетны. После Пугачевского восстания завод словно растворился в таежных лесах.

Сомнения в том, что найден именно Азяш-Уфимский завод, окончательно рассеялись после того, как ученые сопоставили рельеф местности с архивными картами. Они убедились в правильности выбранного направления поисков и приступили к раскопкам.

«Уникальность Азяш-Уфимского завода в том, что это единственное демидовское предприятие, остатки которого дошли до нас в первозданном виде, — рассказывает Сергей Боталов. — Все уральские заводы того времени были уничтожены или не сохранились потому, что на их месте отстраивались новые корпуса, на смену старым механизмам приходили новые, и сегодня мы находим следы XVIII века глубоко под землей».

От первых заводов, например от знаменитых металлургических Кыштымских, не осталось и следа, поэтому находкой в таежной глуши сразу же заинтересовались археологи всего мира, и найденный завод был занесен в список индустриальных памятников ЮНЕСКО.

Что сегодня представляет собой территория бывшего мощного завода?

Практически вся площадь покрыта густым лесом, кустарником, поваленными деревьями. Наиболее крупный объект заводского комплекса, более или менее сохранившийся, — плотина, которая перекрывала Уфу и служила основным энергетическим гидроузлом предприятия.

В плотине найдено три прореза, через которые вода шла в так называемые напружные каналы. В каналах располагались колеса с лопастями, вращаемые силой течения воды. От колес отходили механизмы, которые приводили в движение машину для распилки бревен, раздували горны кузнечного и доменного цехов. Так уральские металлурги решали энергетические проблемы.

Никита Демидов с присущей ему предпринимательской хваткой долго не раскачивался — запустил завод за три года. Это колоссально короткий срок, если учитывать технический уровень XVIII века.

В 1759 году завод уже работал в полную силу и вокруг предприятия начала складываться своя «таежная инфраструктура». При заводе построили ручную кузницу на четыре горна, продовольственные амбары и сараи для хранения инструментов и строительных материалов. Соорудили цех по производству красного и белого кирпича.

Одновременно велась добыча руды, и археологам удалось найти несколько мест, где складировались ее запасы. Участник экспедиции геолог Сергей Афанасьев считает, что руду такого высокого качества сегодня на Урале найти уже очень сложно.

В районе заводской территории, которая занимала площадь в 50 гектаров, найдены остатки жилых построек. Скорее всего это были бревенчатые срубы, но некоторые рабочие жили в землянках. В одной из землянок нашли остатки керамических изделий, развеявшие сомнения ученых о принадлежности завода к XVIII веку. «Такая керамика — необожженные, грубой лепки горшки из красной глины — известна науке давно и потому датируется довольно легко», — говорит участник экспедиции Николай Меньшенин.

Завод работал безостановочно. В глубине таежных лесов выплавлялись железные и чугунные болванки, которые затем расплавляли и превращали в пушки, железные брусья и швеллеры. Все это свозилось на пристань, расположенную в 3-4 километрах от завода на берегу Уфы. Именно отсюда уходили караваны со знаменитым демидовским железом в Нижний Новгород, откуда товар расходился по всей Европе.

Теневая экономика

Как и современные коммерсанты, уральские промышленники страдали от высоких податей. Несмотря на громадные прибыли, получаемые с предприятий — а только объем производимого Демидовыми чугуна составлял в России 40% от общего производства, — налогообложение существенно урезало доходы «олигархов». Поэтому Никита Демидов пытался решить эту проблему в обход закона и государственной казны.

По версии ученых, Азяш-Уфимский завод был построен в такой глуши — в отдалении от деревень, с труднопроходимыми лесными дорогами — с одной-единственной целью: уйти от налогов. Очевидно, что в случае легального ведения бизнеса строительство завода в тайге было бы явно невыгодным. Да и сами условия работы в забытом богом таежном уголке можно назвать подвигом русского мужика.

Обычно Демидовы использовали труд крепостных крестьян, а в верховьях Уфы почему-то прибегли к услугам староверов, о чем свидетельствует найденное археологами в районе заводского комплекса староверческое кладбище.

«Совершенно ясно, почему завод строили староверы, — рассказывает Сергей Боталов. — Дело в том, что старообрядческое движение преследовалось официальной церковью и кержаки уходили в тайгу, где создавали свои скиты». Нелегитимностью инаковерцев Никита Демидов и воспользовался.

Во-первых, это была дешевая рабочая сила, а во-вторых, утечку информации о строительстве в тайге завода можно было полностью исключить, что было важно для производства «левой» продукции.

Гипотеза о том, что Азяш-Уфимский завод был «теневым» предприятием, подтверждается еще и тем, что на найденных образцах продукции не стояло знаменитого демидовского клейма — НД. Такое клеймо археологи обнаружили лишь на остатках лопат, возможно, привезенных для первостроительства.

К тому же для ученых было загадкой, почему найденный завод по современным картам расположен в месте слияния рек Шигир и Уфа, а название Азяш-Уфимский говорит о его близости к реке Азяш. Что это — результат ошибки картографа или умышленная перестановка названий, чтобы избежать приезда «казенного люда» с проверяющей миссией?

Сергей Боталов не исключает и возможности того, что азяш-уфимские металлурги отливали пушки, которые потом пошли на вооружение пугачевцев. Кстати, эту версию подтверждает и сюжет картины Михаила Авилова «Подвоз пушек Пугачеву», на которой изображено, как Емельян Пугачев принимает в дар пушки от уральских рабочих.

Впоследствии великий бунтарь не разорил ни одного завода Кыштымского округа и близлежащих районов. Да и самим промышленникам было невыгодно ссориться с Пугачевым, потому что в его лице они могли найти защиту от набегов башкир на заводские поселки.

Башкиры были основными врагами таежных металлургов, поэтому на месте будущего строительства в первую очередь возводились оборонительные стены и башни. Земли, которые отводились под организацию производства, выпадали из тайги, являвшейся практически основным источником пропитания местных племен. В результате набега башкир Азяш-Уфимский завод был сожжен в январе 1774 года, просуществовав в общей сложности 15 лет.

Восставший из пепла

Как это ни странно, руины завода хорошо сохранились благодаря… пожару. Археологи при раскопках часто находили следы пожарищ. Завод могли сжечь, а механизмы сбросить в рудники и закопать. Один из таких рудников ученые обнаружили и уверены, что часть механизмов можно восстановить.

«Наша задача — полностью восстановить уникальный памятник», — говорит Сергей Боталов. Археологи хотят реанимировать процесс производства XVIII века. На этом месте они планируют создать объект образовательного туризма, где будут проводиться показательные плавка железа и чугуна, ковка изделий согласно восстанавливаемым старым технологиям.

На воплощение проекта, по расчетам челябинцев, уйдет около пяти лет. Ученые настроены довести проект до конца своими собственными силами, благо в команде археологов двенадцать пар крепких рабочих рук, готовых повторить подвиг таежных строителей.

Но самый трудоемкий процесс, по мнению ученых, это сбор первичных данных о металлургическом производстве. Археологи изучают промышленную грамоту XVIII века. Философия мастеров того времени по-своему уникальна.

Уральские металлурги готовились к плавке железа по особому обычаю: читали специальные молитвы, заготавливали на утренней росе можжевеловые веники и оббивали ими первые листы прокатного железа, владели древними рецептами коррозионной стойкости металла. Все это может стать букварем для современных металлургов, поскольку древние мастера имели удивительно простые ноу-хау, к сожалению, утраченные, но лежавшие в основе высочайшего качества продукции.

Например, как рассказал Сергей Боталов, до сих пор здание Лувра покрыто демидовским кровельным железом и на откосах сохранилось одно из его клейм — небольшая рыбка. Этот материал не ржавеет и обладает удивительной стойкостью. «Наши исследования помогут возродить секреты мастерства уральских металлургов», — уверен Сергей Боталов.

Дмитрий СЕРКОВ,
«Итоги», № 09, 2003