…Кем и с какой целью распространялись байки про сыновей Прокофия Акинфиевича доподлинно неизвестно. Некоторые из них были безобидные, но в большинстве таких сочинений Акакий, Лев и Аммос представали перед читателями в неприглядном свете.
«В числе больших чудаков был один из известных богачей Демидовых, Акакий Прокофьевич…», — писал в конце XIX века известный столичный журналист и беллетрист Михаил Иванович Пыляев, — «Воспитание он получил в Голландии и потому по-русски говорил весьма плохо, как иностранец. Он доживал свой век в нижегородской своей вотчине…»
На «хроники» Пыляева любили ссылаться историки советского периода, и продолжают ссылаться многие современные исследователи, представляя Пыляева историком, которым Михаил Иванович никогда не был. Всё его творчество заключалось в сборе сплетен и баек, и последующем пересказе их в литературной форме на страницах бульварных изданий, таких как «Суфлёр», «Петербургский листок», «Исторический вестник» и им подобных. А после 1890 года многие рассказы выходили в издательстве Алексея Сергеевича Суворина в виде отдельных книжек, что тоже добавило Пыляеву известности.
Михаил Иванович Пыляев
В книге «Чудаки и оригиналы» Пыляев писал об Акакии Прокофьевиче: «…Эксцентричность его состояла в необыкновенном гостеприимстве. Едва гость въезжал к нему во двор, то по его приказу ворота запирались на несколько дней, и никто не выпускался уже из усадьбы. […]
В обильном его подвале хранилось много старых дорогих вин. И любил он особенно, чтобы за его столом пили и ели как можно более. Он не выносил, когда на тарелках гостей оставалось недоеденное кушанье, а в больших его рюмках недопитое вино. «Что ты, душенька, не пьешь?», — говорил он гостю, видя, что вино не допито. «Не могу, Акакий Прокофьич, много пил». «А зачем ты, душенька, наливал?.. Пей, или я велю, душенька, вылить тебе за пазуху…» И гость, зная, Акакия Прокофьича и что его спокойно сказанная угроза неотразима — выпивал. Так же точно он заставлял гостя доедать взятое излишне на тарелку кушанье, обещаясь, в противном случае, выложить остатки гостю за пазуху…
[…] Вина в его подвале были распределены по числу лет. Спрашивая рейнвейна или венгерского, он показывал дворецкому знаками, поднимая вверх то одну, то другую руку с растопыренными пальцами. Одна поднятая рука значила пять лет, две руки — десять лит; вторично поднятая первая рука — пятнадцать. Для почетных и редких гостей счет этот восходил до восьмидесяти и более лет.
[…] Воспитанник чужой земли, он, вопреки духу своего времени и уставу православной церкви, не соблюдал постов и не ходил в церковь, но раз в год, в великую пятницу, весь день не ел ничего и только около вечера выпивал рюмку вина…»
Выдумкам Пыляева верили. Но если бы кто из московских или петербургских читателей побывал в усадьбе Акакия Демидова, он не увидел бы там ворот, не нашёл бы подвала с дорогими винами, и не заметил бы иностранного акцента у хозяина усадьбы. Да и самого хозяина вряд ли удалось бы встретить в усадьбе: через пять лет сельской жизни Акакий продал свою долю младшему брату и перебрался в Москву, а в свои бывшие владения приезжал только, чтобы навестить племянников и Льва Прокофьевича.
«…Проездом в Пермь, побывал у Льва Демидова на хозяйстве», — писал компаньону петербургский купец Данила Маркин, — «Наблюдал, как устраивает в своих владениях Лев Прокофьевич истинно райский уголок. Уже высажены два сада, в коих прижилось множество деревьев для наших краёв невиданных. […] Ещё хвалился мне Лев Прокофьевич своими полями, кои устроил на пустошных землях, и показывал многие диковинные плоды, што там ныне произрастают…»
…До нашего времени из «множества деревьев для наших краёв невиданных» осталась лишь аллея серебристых лип, саженцы которых Лев Прокофьевич выписывал из Греции.
Аллея серебристых (войлочных) лип в бывшей усадьбе Демидовых в д. Быковке (фото 2014 г.)
Настоящий расцвет нижегородских владений Демидовых пришёлся на период с 1797 по 1862 гг., когда управлять отцовским хозяйством стал третий сын Льва Прокофьевича – Василий Львович Демидов (1769-1862).
Сам Василий Львович писал о себе следующее: «…Я родителем моим Львом Прокофьевичем был на воспитание и учение определен в Морской Шляхетной кадетской корпус, откуда по окончании наук выпущен в мичманы 1789 года, произведен в лейтенанты 1791 […]
В походах был по морям: Балтийскому в 1787 и 1788, в сию кампанию под предводительством Господина адмирала Грейга, на корабле «Твердом» был в генеральном сражении противу шведского флота июня. По Черному в 1789 – 90 г., и в 1791 г., в сию кампанию под предводительством Г-на контр-адмирала Ушакова, на корабле «Навархий», он же «Вознесение Господне», со всем флотом был в генеральном сражении против турецкого флота июля 31, в 1793, в 1794, в 1796 и в 1797 годах. В сем последнем году, по болезни моей, на Всеподданейшее прошение от увольнении от службы получил отставку в 27 день октября тем же чином с ношением мундира, а 1802 года генваря 17, будучи в отставке именным ЕИВ Высочайшим указом, пожалован в чин флота капитан-лейтенанта…»
Вернувшись по окончании службы в Быковку, Василий Львович, с благословления отца, сразу же занялся хозяйством, которое из-за болезни Льва Прокофьевича начало приходить в упадок. Начал Василий Демидов с закрытия винокуренного завода и открытия на его месте завода кирпичного. В скором времени в Быковке развернулось большое строительство – всех крестьян, что проживали вблизи усадьбы, Василий Львович обязал перестроить дома «штоб хошь один этаж был сложен из кирпича, дабы и случись пожар, избежать больших потерь нажитого». Строения из демидовского кирпича сохранились в Быковке до сих пор.
Также в деревне была создана пожарная команда, ставшая самой технически оснащённой во всей губернии…
Как писал впоследствии «летописец» нижегородской ветви Демидовых, внук Василия Львовича, Николай Александрович Демидов «801 года марта 4 дня волею божиею титулярный советник Лев Прокофьевич Демидов скончался, оставив дом с садом в Москве, движимое и недвижимое имение в разных губерниях, в том числе в Нижегородской губернии Васильского уезда село Быковка, и в нем всякое господское строение скотный и птичный дворы, и в них скот и птицы, два сада, пруды с рыбою, хлеб господской стоячей молоченой и в земле посеянной; село Осташиха, деревни Отары и Казеевка. […]
И всё имение полюбовно разделили секунд маиор Александр, флота лейтенанты Василей и Платон, московский плац адъютант и кавалер Петр, штапс капитан Лавр и девица Надежда Львовы дети Демидовы. Брат Никита и сестра Глафира к тому времени умерли, сестры Елизавета, Екатерина и Прасковья были уже замужем и получили свою часть при выходе замуж в виде приданого. . […]
Василию Львовичу досталась нижегородская Быковка с имеющимися в ней крестьянами, остальным – сёла и деревни в той же губернии или в других…»
Василий Львович стал в Быковке полным хозяином. Кроме полевого хозяйства (в основном сеяли подходящие по климату рожь, пшеницу, овёс и ячмень) он занялся также выращиванием кормов (клевер, эспарцет и люцерна) и животноводством. В Быковке появился небольшой конный завод, для которого были куплены племенные орловские жеребцы.
Также Василий Демидов завёл коров холмогорской породы и добился того, что его стадо стало самым лучшим в уезде; держал большие стада свиней и курдючных овец; создал на территории усадьбы фруктовые сады, где в открытом грунте вызревали яблоки, груши, вишни, крыжовник, малина, смородина, а в теплицах – персики, абрикосы, сливы и виноград…
…Интересно, что ещё при жизни Льва Прокофьевича, Василий Львович всерьёз увлёкся селекцией картофеля, и скоро добился впечатляющих результатов. Особой гордостью селекционера стал сорт картофеля, устойчивый к болезням и дающий крупные, ровные клубни. Сорт получил название «Быковский», и в середине XIX столетия был привезён в Нижний Тагил, где его переименовали в «Демидовский».
После революции 1917-го и Гражданской войны семенной фонд этого сорта был утрачен везде, кроме села Покровское (Салка), где его и выращивали вплоть до «перестройки». Те, кто вырос и жил на Вагонке в 30 – 80-х годах века XX-го, должны хорошо помнить какой вкусной была «сальская» картошка…
…В 1818 году Василий Львович начинает строить в деревне каменную церковь.
Начал строить одну церковь, а построил две – Рождественскую — взамен старой, деревянной, и Знаменскую, «зимнюю», отапливаемую. Строительство шло несколько лет, и последние работы, по возведению вокруг Рождественской церкви ограды, были закончены в 1829 году.
Церковь Рождества Христова в д. Быковка (фото 2014 г.)
Знаменская церковь в д. Быковка (фото 2014 г.)
Примечательно, что более половины всех железных деталей для этой стройки Василий Демидов привёз с Урала, в том числе и с Нижнетагильского завода.
Многие современники отмечали, что Василий Львович Демидов «делал для своих крестьян много больше, чем прочие помещики, и слыл в губернии первым либералом». В своих владениях он ввёл обязательную вакцинацию крестьянских детей, каждый раз привозя для этого доктора или делая прививки самостоятельно.
В Быковке он открыл «общественный хлебный магазин», где выдавали ссуды до будущего урожая. Был создан специальный фонд – «общественный капитал», деньги из которого шли на помощь погорельцам, семьям, потерявшим кормильца и семьям рекрутов. Фонд пополнялся за счёт продажи избытков зерна, овощей, фуража, а также фруктов из демидовских садов и оранжерей. Примерно треть фонда составляли личные пожертвования Василия Львовича, его детей и родственников.
Добросовестных крестьян Василий поощрял – деньгами или провиантом, но даже по праздникам давал не водку, как было принято у других нижегородских помещиков, а по два фунта мяса. В то же время нерадивые и пьющие крепостные отдавались В. Л. Демидовым под надзор выборного старосты. Провинившиеся, а особенно пьяницы, находились под таким надзором три года. «А кто из отданных надзирателю под присмотр, раскаявшись в развратном поведении своём, придёт во разум и в благочестивом житии пробудет три года безукоризненно, такового всегда обласкать и из-под присмотра освободить», — писал Василий Львович в своём распоряжении управляющему..
Усадьба Демидовых в Быковке (фото конца XIX – начала XX в.)
Сам Василий Демидов себя богатым человеком не считал, жил очень расчётливо и тому же учил сыновей, которые, учась в Петербурге, жили так же скромно. Отец в письмах всё время учил их бережливости, на безделушки денег не давал, но на всё, что касалось образования, высылал часто даже с избытком: на книги, справочники, карты, уроки музыки.
Когда один из сыновей серьёзно стал заниматься музыкой, родитель купил ему самый лучший рояль. Дети Василия Львовича часто вспоминали, что отец никогда не повышал голос на них, и на мать, не ругал за неудачи, а наоборот утешал, и давал советы, как исправить ту или иную неприятную ситуацию.
Соседи-помещики считали В. Л. Демидова «высокого ума человеком», он пользовался большим авторитетом в Васильском уезде. Дважды он был уездным предводителем дворянства. В доме у него была хорошая библиотека, хозяева и гости часто музицировали. Любовь к музыке передалась и всем его потомкам. Часто бывали в доме семьи окрестных помещиков, а представители семей Веселовских, Сущёвых и Поливановых породнились с Демидовыми через браки их детей…
(продолжение следует)