Все современные сумасбродные богачи в подметки не годятся Прокофию Демидову
Прокофий Демидов, чудак и филантроп
«У богатых свои причуды», — говорим мы, имея в виду, что очень состоятельные люди нередко способны на довольно странные поступки: купить что-нибудь очень дорогое и совершенно нелепое, устроить грандиозный и в то же время бессмысленный праздник или пожертвовать деньги на явную авантюру. Но все современные сумасбродные богачи явно в подметки не годятся Прокофию Акинфиевичу Демидову (1710-1786), внуку знаменитого родоначальника династии Демидовых Никиты Демидова, унаследовавшему семейные горнопромышленные предприятия.
Прокофий Акинфиевич был истинным меценатом. Он основал в Москве Демидовское коммерческое училище (первое в Европе!), вносил миллионные вклады в строительство Московского воспитательного дома, делал многотысячные пожертвования на Московский университет, а также основал Нескучный сад. Страстный любитель ботаники и певчих птиц, он даже на парадном портрете кисти Левицкого изображен опирающимся на лейку и указывающим перстом на кадки с растениями.
Д.Г. Левицкий. Портрет П.А. Демидова. 1773
Однако всё же более всего Демидов был известен своими чудачествами. Современники отзывались о нем как о человеке грубоватом и независимом настолько, что Екатерина II называла его «дерзким болтуном».
Прокофий Акинфиевич не уставал повторять, что происходит от кузнеца и не доверяет чиновным дворянам, которые «водят за нос» таких, как он, «мохнорылых». Он мог запросто вывалять в меду, а потом в пуху заглянувшего к нему квартального надзирателя.
Хотя сам он воспитывался в Гамбурге и подолгу жил за границей, он бравировал своей «русскостью», уснащал свои письма словечками вроде «таперя», «войтить», «коностас», а ещё более того едкими и не всегда пристойными шутками. Мы собрали несколько историй из жизни этого неординарного человека.
Демидов и праздники
В 1768 году П.А. Демидов устроил в Петербурге народное гуляние, на котором спиртные напитки лились рекой. Пьянство народа носило столь необузданный характер, что около пятисот (!) человек умерли из-за алкогольной интоксикации.
Демидовский выезд
Выезд Демидова славился чудесными рысаками, но он мог велеть сделать веревочную упряжь, как у самого бедного мужика.
Из двух форейторов один был великаном, а другой — карликом.
Своего кучера он мог одеть в странный наряд, состоявший наполовину из парчи, а наполовину — из дерюги.
Однажды, когда среди российской знати вошли в моду очки, он выписал из Европы очки для своей челяди и заставил кучера и форейторов щеголять в очках.
Один из его экипажей был ярко-оранжевого цвета, а запрягал он его следующим образом: две громадные лошади в середине, две карликовые по бокам, и две такие же маленькие сзади.
Демидов и воры
Однажды повадились в сад к Демидову воры. Они рвали цветы, срывали незрелые плоды, вытаптывали грядки. Демидов велел снять с пьедесталов украшавшие сад итальянские статуи и поставил на их место дворовых мужиков — совершенно голых и вымазанных белой краской. Как только злоумышленники углубились в аллею и стали хулиганить, «статуи» неожиданно ожили и повергли воров в ужас.
Демидов и ненаучные эксперименты
Прокофий Акинфиевич не отказывал никому, но не упускал случая позабавиться. Так, он предложил награду тому, кто пролежит у него в доме год, не вставая с постели и не шевелясь. Желающему отводили особую комнату и приставляли слуг, которые днем и ночью не спускали с него глаз и удовлетворяли его желания в еде, питье и прочем. Если он выдерживал испытание, то получал в награду несколько тысяч рублей. В противном случае его по уговору секли и выгоняли вон. Человек, согласившийся простоять перед Демидовым целый час не мигая, в то время как он махал пальцем перед его глазами, также получал награду. Однако если Прокофий убеждался, что не корысть, а действительная бедность вынуждала человека идти на это испытание, то он давал денег больше, чем обещал.
Демидов дает взаймы
Однажды знакомая старуха попросила у Прокофия Акинфиевича взаймы тысячу рублей. Тот согласился их дать при условии, что она сама отсчитает эту сумму медными деньгами и заберет их с собой. В то время медяки были очень тяжеловесными. Чтобы увезти такое их количество, потребовалось бы не менее трех ломовых лошадей. Однако старуха все же взялась отсчитывать нужную ей сумму. На это ей пришлось потратить весь день. К тому же благодетель постоянно мешал ей: он ходил по комнате и несколько раз как бы нечаянно задевал столбики уже отсчитанных монет, заставляя просительницу начинать все сначала. Наконец, вдоволь натешившись над отчаявшейся просительницей, он вкрадчиво сказал: «Не дать ли тебе, матушка, золотом, а то чай медь-то неудобно нести?» Та с радостью согласилась.
Легче пришлось разорившемуся купцу Мердеру, который тоже попросил помощи у Демидова. Тот дал деньги, но с условием, чтобы Мердер прокатил его на спине. Бедный купец долго возил тучного Прокофия Акинфиевича, но и сумму, которую просил, получил сполна.
Демидов и графиня
Первой статс-даме Екатерины графине Марии Андреевне Румянцевой однажды срочно понадобились 5000 рублей. Очень ей не хотелось обращаться к Демидову, но больше раздобыть денег было негде. Демидов заставил графиню долго упрашивать себя и наконец согласился выделить ей требуемую сумму, если графиня подпишет расписку следующего содержания:
«Обещаю и обязуюсь честью заплатить Демидову в такой-то срок 5000 рубл., полученные от него наличными деньгами. В случае же если сего обязательства не исполню, то объявляю всему свету, что я самая отъявленная потаскушка».
Делать было нечего, и графиня согласилась подписать такую бумагу.
В назначенный для уплаты долга срок денег у графини, конечно, не оказалось. Демидов покуражился над графиней, угрожая ей самыми различными карами, а потом явился в праздничный день во дворец и стал всем придворным показывать расписку графини Румянцевой. Вышел самый настоящий скандал, чего Демидов, собственно, и добивался. Дело дошло до Екатерины, которая велела немедленно выдать Демидову 5000 рублей, и собственноручно уничтожила злополучную расписку.
Демидов против англичан
Когда Прокофий Акинфиевич был в Англии, он решил, что англичане его недостаточно уважают, так как те отказались продавать необходимые Демидову товары по желательным ему ценам. После этого Демидов решил отомстить англичанам, и когда английские купцы прибыли в Петербург для покупки пеньки, Демидов скупил все наличные запасы пеньки в столице. Он не желал продавать ее англичанам ни за какие деньги, и предпочел просто сгноить пеньку, которая ему самому была совершенно не нужна.
Демидов и сани
Говорят, одним жарким летним днем захотелось Прокофию Акинфиевичу в Нескучном саду прокатиться с ветерком в санях. Пришлось нанять охотников быстро ощипать листву на придорожных березах, закупить всю находившуюся в округе соль и осыпать ею путь в три версты. Проехавшись несколько раз по этому искусственному снегу, богач, очень довольный, возвратился домой.
Демидов и сыновья
Своих сыновей от первого брака с Матреной Пастуховой Демидов открыто не любил и содержал их почти в нищете. Когда императрица Екатерина II узнала о том, что сыновья миллионера так бедствуют, она заставила Демидова выделить на содержание каждому сыну (их было трое) по тысяче душ.
Чтобы сыновьям не достались огромные доходы с его рудников, Демидов осуществил несколько афер с переводом своих рудников на вымышленные имена.
В возрасте 74 лет Демидов обвенчался со своей давней сожительницей Татьяной Васильевной Семёновой (1748–1800), которая была моложе его на 36 лет. Он так описал зятю это событие: «Вчерашний день, 30 июня заманил меня священник в церкву и твою тёщу сделал превосходительною, только брат Никита был, а то никто не знал».
Демидов и дочери
Поскольку дворянам Демидов не доверял, своих дочерей он выдавал замуж только за купцов и промышленников. Когда же одна из них посмела заявить, что хочет выйти за дворянина, Порфирий Акинфиевич поместил на дверях своего дома объявление, что у него «есть дочь дворянка и не желает ли кто-нибудь из дворян на ней жениться?». Мимо проходил некто чиновник Станишевский, который решил воспользоваться данной ситуацией. Он тут же пожаловал к Демидову. В тот же день несчастная девушка была обвенчана с человеком, которого видела в первый раз в жизни.
Другую дочь Прокофий Акинфиевич выдал замуж так. Он вёл дела с купцом и промышленником Данилой Яковлевичем Земским. У Земского работал приказчиком его старший сын, Данила Данилович Земской, который понравился Демидову, и он решил выдать за него свою дочь Анну.
В своей шутейной манере Демидов договорился с Земскими, чтобы они до времени не открывали Анне своего настоящего положения. Анне же Демидов сказал, что решил выдать её замуж за простого приказчика, который, мол, понравился ему. Девушка поплакала немного, но, делать нечего, покорилась воле отца.
На следующий день после свадьбы молодые, по обычаю, гостили у тестя, то есть Демидова, а когда уезжали, то увидели в карете большую свиную тушу. Анна Прокофьевна догадалась, что это одна из шутовских проделок её отца, велела мужу следовать за ней в карету, и оказалось, что туша плотно набита золотыми монетами.
Стоит, правда, заметить, что семейная жизнь у молодых Земских не слишком удалась. У них было двое сыновей, но Данила Данилович любил выпить; после смерти отца выяснилось, что в делах он разбирается плохо. Анна Прокофьевна ушла от мужа в Ново-Девичий монастырь, а опеку над детьми поручили родственникам.
Умер Прокофий Акинфиевич Демидов в Москве 4 ноября 1788 года. Один из его современников, редактор «Русского вестника» П. Бартенев, характеризуя его жизнь и деятельность, писал: «Он был одним из своеобразнейших лиц чудного XVIII столетия, человек во всех отношениях достопамятный. Екатерина была права, сделав его почетным опекуном и сенатором, и глядела сквозь пальцы на его так называемое самодурство, от которого терпеть приходилось лишь не многим, тогда как тысячи людей пользовались плодами его умной благотворительности… Его чудачество доходило до юродства и, вероятно, было неудобно в близких с ним сношениях, но он был человек истинно почтенный и достоин сочувственного воспоминания в потомстве».