ПЯТЬ МАЛАХИТОВЫХ КАМИНОВ ФАБРИКИ ДЕМИДОВЫХ

Сотрудничество с этой бронзолитейней, возможно, было призвано отчасти восстановить отношения с русским двором, пошатнувшиеся в результате скандального развода Анатолия Демидова с племянницей императора Николая I Матильдой де Монфор в 1847 г.

Интерьер был создан архитектором Гаральдом Боссе. Опыт работы с малахитом, он, возможно, приобрел еще в самом начале творческой карьеры: известно, что в 1830-х гг. Г. Боссе работал чертежником в мастерской А. П. Брюллова [Андреева, с. 36], отвечавшего за создание малахитового зала в восстанавливаемом после пожара 1837 г. Зимнем дворце.

 

Перестраивая в 1843–1848 гг. для графа А. А. Закревского особняк на Исаакиевской площади, Боссе создает парадную анфиладу, где последовательно сменяли друг друга цветные залы: Белый бальный зал, Красная и Зеленая гостиные, Синий будуар хозяйки, названия которых определялись колером стен и убранством.

 

В Зеленой гостиной он создает собственный вариант малахитового зала, построенный на сочетании деталей убранства, выполненных в одной гамме: светло-зеленых с золоченым лепным орнаментом стен и ярко-зеленых предметов из уральского камня.

 

Малахитовая гостиная дома Закревского отличалась богатым каменным декором: окна, простенки с зеркалами, камин, столы, часы были отделаны малахитом [Андреева, с. 138; РГИА, ф. 942, оп. 1, д. 252, л. 8–9].

 

Известно, что опекун несовершеннолетнего П. П. Демидова заказал для этого интерьера камин и подоконники на Малахитовой фабрике, владельцем которой, наравне с матерью, Авророй Карловной (во втором браке — Карамзиной), и дядей, Анатолием Николаевичем, был его подопечный. В ведомости демидовской фабрики за 1847 г. отдельной строкой указаны работы в доме графа Закревского, стоимостью почти 5 500 руб. [РГАДА, ф. 1267, оп. 8, д. 1286, л. 6 об.–7].

 

Есть сведения и о расходе малахита на этот особняк: «1 июля 1847 года было получено для выполнения работ для графа Закревского 28 фунтов малахита (ок. 12,7 кг), использованных для изготовления 4 подоконников, 7 столов, 1 камина в силе Луи XV и для исправления разных предметов» [Там же, л. 11].

 

Кроме того, 20 февраля 1848 г. главным мастером фабрики Л. Жоффрио был выставлен счет за исполнение камина (в том числе — моделей камина и топки)на 3 944 руб.80 коп.[РГАДА, ф.1267,оп.8, д.1286,л.6об.–7]

 

В эту сумму был включен счет от ноября 1847 г. на 1 500 руб. от бронзолитейного и гальванопластического заведения герцога Максимилиана Лейхтенбергского: «золоченые украшения из бронзы для малахитного камина, ваяние некоторых моделей, чеканение и золочение, золоченый очаг из бронзы, перенос и установка камина на месте» [Там же, л. 8].

 

Малахитовое убранство этого зала, несмотря на смену владельцев, сохранялось достаточно долго. Так, оно было на месте в 1869 г., о чем свидетельствует описание особняка, составленное при его продаже графу Зубову [РГИА, ф. 942, оп. 1, д. 252, л. 21].

 

К сожалению, в настоящее время от малахитовой отделки гостиной сохранился лишь великолепный камин (утративший лишь часть бронзового убранства: исчезли полуфигуры с углов, подвесные гирлянды, подставки для дров).

 

В малахите, покрывающем поверхность предмета, присутствуют характерные особенности меднорудянского материала, а часть стыковочных швов между элементами мозаики выполнена по методу французского инженера, волнистыми линиями.

 

Третий раз эта модель камина была использована мастерами Демидовых для произведения, оплаченного из средств П. П. Демидова и установленного в Малахитовом зале его собственного особняка на Большой Морской, 43.

 

Основная работа по перестройке этого дома была выполнена Огюстом Монферраном в 1836–1840 гг. Тогда же был оформлен парадный Малахитовый зал. Однако внутренняя отделка строителем Исаакиевского собора завершена не была, и в 1848 г. Аврора Карловна Карамзина обратилась к архитектору Г. Э. Боссе. Он оформил комнаты тертьего этажа, внутреннюю лестницу и столовую на втором этаже [Андреева, с. 102–103].

 

В ходе этих перестроек в Малахитовом зале произвели замену мраморного камина на новый, малахитовый, в стиле Людовика XV (ил. 5). Изготовление этого камина обошлось в 5 229 руб. 68 коп. [РГАДА, ф. 1267, оп. 8, д. 1805, л. 11], включая бронзу и установку.  Ансамбль Малахитового зала был запечатлен на фотографии, сделанной незадолго до его разрушения.

 

Ил. 5. Малахитовый зал особняка Демидовых на Большой Морской [Итальянское посольство, с. 19]

 

В России декор Малахитового зала особняка Демидовых на Морской долгое время считался утраченным: дом с 1863 г. занимало итальянское посольство, выкупившее его в начале ХХ в. После Октябрьской революции отозванные в Италию сотрудники сняли каменный декор и вывезли его из России [Семенов, с. 67].

 

Нам удалось обнаружить этот памятник в собрании флорентийского музея Фабрики поделочных камней (Opificio delle Pietre dure): в 1959 г. Министерство иностранных дел Италии передало на реставрацию в существующие при музее мастерские несколько ящиков малахита, вывезенного из посольства в России [Giusti, Mazzoni, Pampaloni Martelli, p. 359].

 

Отреставрированный камин остался в музее, и сегодня его можно увидеть в первозданном блеске (ил. 6). Единственный из всех, он полностью сохранил бронзовое убранство, включающее подставки для дров в виде пары богов — Вулкана и Венеры. Любопытно, что персонажам приданы портретные черты Анатолия Николаевича и Матильды де Монфор. Материал и характер мозаичного набора соответствуют характерным для других произведений Демидовской малахитовой фабрики.

 

 

Ил. 6. Камин Малахитового зала особняка П. П. Демидова. Малахитовая фабрика Демидовых, 1849. Музей Opificio delle Pietre dure, Флоренция

 

Еще два камина по этой модели вышли из мастерских императорской Петергофской гранильной фабрики. Необычное на первый взгляд сходство работ двух предприятий находит объяснение в биографии руководителя Малахитовой фабрики Демидовых.

 

В монументальном труде, посвященном камнерезному делу  в российских центрах, Н. М. Мавродина указывает имена Людвига (Леопольда) Жоффрио и его сына Эмиля в списке сотрудников Петергофской гранильной фабрики: в 1840-х гг. они занимались устройством разнообразных механизмов для обработки поделочного камня [Мавродина, с. 510].

 

Подтверждает сотрудничество Л. Жоффрио с разными камнеобрабатывающими предприятиями российской столицы и его переписка с управляющим петербургской конторой Демидовых Д. Кожуховским. Так, французский специалист обсуждает вопрос поставки тагильского зеленого мрамора (лиственита) для исполнения на императорской гранильной фабрике мозаичных полов для дворцов [РГАДА, ф. 1267, оп. 8, д. 1363, л. 1–2].

 

В то же время, Жоффрио, отмечая свою большую занятость и невозможность полностью посвятить себя производству Демидовых, соглашается получать две трети ранее согласованной суммы годового жалования [Там же, л. 8].

 

На конец 1840-х гг. приходится последний этап в оформлении внутреннего убранства новой императорской резиденции в старой столице — Большого кремлевского дворца. В будуаре императрицы был установлен малахитовый камин, форма которого, решетки, крылатые фигуры на боковых ризолитах и маскарон в центре полностью соответствуют изображниям демидовских каминов (ил. 7).

 

Ил. 7. Камин Будуара императрицы. Императорская Петергофская гранильная фабрика, 1849. Большой кремлевский дворец, Москва

 

В статье 2003 г. хранитель фондов Большого Кремлевского дворца Н. А. Вьюева цитирует данное в 1849 г. указание Николая I о размещении в интерьерах новой резиденции изготовленного на Петергофской гранильной фабрике малахитового с бронзой камина [Вьюева, с. 12–13].

 

В некоторой степени это подтверждается перечнем изделий петергофского предприятия, составленным Н. М. Мавродиной, где в списке за 1849 г. фигурирует «камин малахитовый с бронзовой отделкой» за 8 800 руб. [Мавродина, с. 440].

 

Московский камин, сохранивший оригинальное местоположение в интерьерах дворца, был создан по той же модели, что и три демидовских. Более того, в мозаичном декоре его применен запатентованный Жоффрио метод соединения малахитовых пластинок.

 

Здесь неободимо вспомнить о том, что выданная французскому инженеру преференция на способ соединения пластинок малахита не распространялась на императорские гранильные фабрики. Это позволило одновременно наладить изготовление произведений, аналогичных по технологии набора, и на частном предприятии, и на государственной фабрике.

 

Примечательно, что разработанная для Демидовых модель камина воспроизводится не только в части основного объема и мозаики. Бронзовая оправа повторена в деталях: даже подставки для дров, ныне отсутствующие, были украшены «прекрасными бронзовыми золочеными фигурами Вулкана и Венеры» [Вельтман, с. 10].

 

Чуть позже создается убранство еще одного дворцового ансамбля. В 1851–1864 гг. по заказу прусского короля Фридриха-Вильгельма IV (брата российской императрицы Александры Федоровны) архитектор Фридрих-Август Штюлер возводит в комплексе Потсдама новый дворец — Оранжерейный.

 

В нем создали комнаты, название которых было продиктовано основными декоративными элементами: лазуритовая (предметы из лазурита и драпировки из синего шелка), буллевая (с мебелью в стиле Булль), малахитовая.

 

В центре композиционного решения последней — рокайльной формы камин, зеленый цвет которого поддержан темно-зеленым мрамором обрамляющих альков колонн и большим числом малахитовых предметов в интерьере (столики в центре зала, часы, подсвечники на каминной полке).

 

Малахитовый камин был создан мастерами Петергофской императорской  гранильной фабрики в 1856 г. и в том же году по велению императрицы Александры Федоровны отослан в подарок прусскому королю (ил. 8).

 

Ил. 8. Камин Малахитового зала. Императорская Петергофская гранильная фабрика, 1856. Orangerieschloss, Stiftung Preußische Schlösser und Gärten Berlin-Brandenburg, Потсдам

 

Общая стоимость произведения составила 7 395 руб., из которых 925 руб. были уплачены художнику, бронзовых дел мастеру Клейну за «позолоченную бронзовую оправу, за вырубку мраморной подготовки и за новую модель прусского орла» [Мавродина, с. 547].

 

Здесь вновь воспроизводится уже известная нам модель камина, однако характер мозаики стал проще, кусочки соединены по прямым линиям, отсутствует извилистый «шов Жоффрио». Существенно отличается и новая бронза: раковины на углах становятся больше, ажурнее, исчезают полуфигуры. Центр камина теперь отмечен гербом Пруссии, заключенным в богатое рокайльное обрамление. Топка также выполнена по другому образцу.

 

Долгое время не удавалось найти второй из созданных на демидовском предприятии каминов, обозначенный в списке изделий Малахитовой фабрики как исполненный для А. Н. Демидова за 5 026 руб.18 коп.для Всемирной выставки в Лондоне в 1851 г

 

Было известно, что вместе с другими предметами малахитовой коллекции, продемонстрированной в Англии, он был доставлен в Италию, на флорентийскую виллу Сан-Донато. Здесь камин установили в галерее Людовика XVI, где он оставался до грандиозной распродажи имущества виллы в 1880 г. [Palais de San Donato, p. 129].

 

На этом аукционе предмет был приобретен дилером по фамилии Крамполини. Следы камина казались потерянными, но помогла счастливая случайность.

 

На сайте, предназначенном для размещения произведений живописи из частных и музейных собраний «BBC — Your Painting» была размещена репродукция картины Мэри-Луиз Рузвельт Пьерпон «Большая гостиная с малахитовым камином, замок Клифф» [Large Drawing Room…].

 

Несмотря на достаточно свободную манеру письма художницы и выбранный ракурс, демидовский камин не узнать было невозможно.

 

Удалось выяснить, что вскоре после аукциона 1880 г.  его (как и еще некоторые произведения, ранее входившие в собрание виллы Демидовых Сан-Донато) перекупил успешный британский текстильный фабрикант и коммерсант Генри Исаак Баттерфилд, проводивший в то время работы по реконструкции замка Клифф в западном Йоркшире. Сделанная после окончания этих работ фотография запечатлела камин в парадной Большой гостиной замка (ил. 9).

 

Ил. 9. Гостиная замка Клифф, ок. 1885 г.
Image courtesy of Bradford Museums and Galleries, Cliffe Castle

 

С течением времени наследники отказывались от требующих затрат крупных сооружений (так, замок Клифф в настоящее время занимает музей, а в Торесби Холле находится престижный пансионат). Камин переезжал из дома в дом, и в 1989 г. был установлен в частном доме последней прямой наследницы семьи Баттерсфилд, где находился до последнего времени и где нам любезно разрешили с ним ознакомиться.

 

Несмотря на существенные изменения, коснувшиеся топки, и отсутствие оригинальных поставок для дров, этот камин сохранил свое убранство в том виде, в котором его запечатлел автор гравюры для каталога Всемирной выставки в 1851 г. Многочисленные перемещения почти не сказались на состоянии малахитовой мозаики.

 

Использованный вид малахита и рисунок швов также убеждают нас в том, что пятый рокайльной формы камин, созданный для экспонирования на Всемирной выставке 1851 г., найден.

 

Согласно завещанию последней владелицы этого камина, в январе 2016 г. предмет вернулся в замок Клифф, где отныне будет доступен всем посетителям  этого британского музея (ил. 10).

 

Ил. 10. Камин для Лондонской выставки. Малахитовая фабрика Демидовых, 1849–1850. Bradford Museums and Galleries, Cliffe Castle, Кейли. Фотограф John Ashton

 

Таким образом, пять каминов идентичны в каменной части как по пластическому решению, так и по совпадающим до сантиметра размерам. Единственное отличие между четырьмя каминами 1847–1851 гг. и последним, созданным Петергофской фабрикой в 1856 г., можно найти в исполнении мозаики.

 

Отсутствие волнистого «шва Жоффрио» на позднейшем произведении объясняется, скорее всего, прекращением сотрудничества с французским изобретателем, трудоемкостью и высокой стоимостью технологии, требовавшей большого расхода малахита. Учитывая отсутствие собственных месторождений этого камня у казны, очевидно стремление сократить излишний расход.

 

Созданная Л. Жоффрио модель камина в полной мере отражала моду на прихотливые линии «второго рококо» середины XIX столетия. Пластическое богатство формы нашло достойное воплощение в дорогом материале и затратной технике исполнения. Выполненные по этой модели камины свидетельствуют о популярности «второго рококо», проявившейся даже в манере сочетания фрагментов малахитовой мозаики.

 

Эти пять произведений представляют собой редчайший комплекс. Они дают пример движения модели, соответствующей наиболее актуальному для времени их создания стилистическому направлению, не только из придворных мастерских в частные (множество образцов чего можно найти среди работ мастеров Петербурга и Екатеринбурга), но и в обратном направлении. Это можно считать свидетельством высокой оценки современниками уровня работ Малахитовой фабрики Демидовых