БРОНЗОВЫЕ ОПРАВЫ ДЕМИДОВСКИХ ИЗДЕЛИЙ ИЗ МАЛАХИТА
БРОНЗОВЫЕ ОПРАВЫ ДЕМИДОВСКИХ МАЛАХИТОВ: ОТ ЕВРОПЕЙСКИХ ЗАКАЗОВ К ПОДДЕРЖКЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИНИЦИАТИВ
«Художественный металл в России и Европе в XIX–XX веках». Сборник тезисов Всероссийской научно-практической конференции.14–15 апреля 2015 г. – Екатеринбург, 2015. – 74 с
Людмила Алексеевна Будрина,
кандидат искусствоведения, доцент, кафедра истории искусств и музееведения, Уральский федеральный университет.
Первое, о чем мы вспоминаем, говоря о вкладе семьи Демидовых в развитие прикладного искусства, это малахитовая мозаика. Однако мы часто забываем, что развитие этой техники было теснейшим образом связано с историей европейской художественной бронзы.
Так, уже первые заказы предметов с малахитом Демидов сделал в начале XIX столетия именно бронзовщику Пьеру-Филиппу Томиру – крупнейшему мастеру интерьерной бронзы рубежа XVIII –XIX веков, ученику и блестящему преемнику выдающегося мастера Пьера Гутьера.
Новый клиент предложил не только собственную медь для отливки предметов, но и инициировал создание в этом парижском ателье произведений, облицованных малахитом.
На заре «малахитового века» сочетание золоченого металла с насыщенным темно-зеленым цветом рисунчатого камня казалось странным, неожиданным и невероятно роскошным решением. Не удивительно, что выполненный Томиром ансамбль – портал камина, часы и пара подсвечников –был высоко оценен жюри Выставки французской промышленности (1806, Париж).
Сотрудничество парижского бронзовщика и Николая Никитича Демидова продолжалось около четверти века. За это время были созданы десятки выдающихся произведений. Распродажа коллекций флорентийской виллы Сан -Донато распылила их по странам и континентам. Однако даже известные сегодня предметы позволяют нам получить представление о роскоши заказов.
Так, для Демидова Томиром был создан удивительный сюрту. Известные сегодня фрагменты этого ансамбля свидетельствуют о виртуозной работе с бронзой. Даже сменив на рубеже 1810–1820-х годов парижских мозаичистов на их римских коллег (работу которых русский вельможа оценил значительно выше французской), бронзу для новых предметов Демидов доверяет только мастерской Томира.
Самый эффектный пример этого сотрудничества– Храм-ротонда, ныне украшающий собрание Государственного Эрмитажа. Следующее поколение Демидовых, обращаясь к созданию малахитовых предметов, преследует уже иные цели. На смену просвещенному знаточеству и собирательству приходят рыночные отношения буржуазного столетия.
Новая малахитовая коллекция, созданная к Первой Всемирной выставке на частной фабрике Демидовых в 1847–1851 годах, призвана прежде всего рекламировать– на международный смотр представили материал, качество работы, новые технологии. Высочайшая оценка, полученная фабрикой, была обусловлена не только выдающимися размерами предметов, грамотной подачей (руководитель малахитовой фабрики Демидовых лично выбирал в Лондоне гранатового цвета бархат для стен отдела) и качеством мозаичной работы.
В немалой степени внимание публики привлекала золоченая бронза, прихотливый рисунок которой резко отличался от привычного классицистического дизайна. Бронзовое убранство малахитовой коллекции Всемирной выставки было исполнено, как и работы с камнем, в России, на одном из передовых предприятий отрасли – Санкт-Петербургском гальванопластическом и литейном заведении герцога Лейхтенбергского.
На основанном в 1844 году зятем императора Николая I герцогом Максимилианом Лейхтенбергским заводе использовали изобретенный незадолго до того российским профессором Якоби способ гальванического золочения.
По мере расширения предприятия появились новые производства: бронзолитейный и механический цеха. Бронзовое отделение возглавил Адольф Моран, бывший сотрудник фабрики Шопена, для работ которой было характерно направление неорококо.
Исследователи бронзы полагают, что Моран перенес эту стилистику в работы гальвано — пластического заведения. Предприятие герцога получало поддержку и пользовалось рядом привилегий.
Возможно, этой близостью ко двору обясняется получение грандиозного заказа на оформление строящегося Исаакиевского собора. Для малахитовых предметов были созданы роскошные оправы, в рисунке которых мы видим отражение самых модных стилистических увлечений того времени.
Так, пьедесталы «Китайских» ваз украшают детали в готическом вкусе. В декоре «Большой» вазы и вазы «Медичи» прихотливо переплетаются виноградные лозы, трактованные с большой реалистичностью.
Однако наиболее эффектны бронзовые детали в стиле «второго рококо». Их мы находим на каминах, письменном столе, бюро, столике-геридоне, стульях и креслах. Рисунок из цветочных гирлянд и причудливых рокайльных картушей оттеняет и дробит большие плоскости малахитовой мозаики в ключевом произведении коллекции – малахитовых дверях.
Стоит отметить, что ансамбль, представленный Демидовыми в Лондоне, является крупнейшим известным образцом интерьерной бронзы предприятия Максимилиана Лейхтенбергского.
Обращение второго поколения монополистов малахитового рынка к российским создателям декоративной бронзы свидетельствует о бурном и успешном развитии отечественной художественной бронзы в первой половине XIX столетия, ее высоком качестве и явной конкурентоспособности.