Виктор Иванович Гришин начал работать в театре в 1958 году, но не актером, а столяром. А. Брызгалову, который руководил тогда поделочным цехом, приходилось чуть ли не утаскивать парня со сцены, потому что он в любую свободную минутку бежал за кулисы смотреть, как репетируют актеры. А потом он сбежал из «поделки» в Свердловское театральное училище, и в 1966 вернулся уже артистом.
Юный, красивый, пластичный, озорной! Девчонки-театралки и я в том числе, были влюблены в его Труффальдино, слугу кавалера из «Трактирщицы», Дромио из «Комедии ошибок»…
Прекрасно помню, как в ноябре 1982 года у меня на новоселье неожиданно явились В.Гришин и Д.Черкасов. ДимДимыч таинственно обмахивался «Советской культурой», а Виктор Иванович, чрезмерно смущаясь и извиняясь, что они нарушили наше многолюдное застолье, начал рассказывать, что его жена Луиза Ивановна работает в библиотеке и просматривает там всю прессу, вот сегодня она вычитала невероятную новость… Анатолий Иванович Щеголев не дал ему доиграть «репризу», он понял, что опубликован Указ о присвоении нашим дорогим актерам звания заслуженных… Реплика ДимДимыча «Разрешите отблагодарить» утонула в наших радостных воплях…
Помню яркие характерные роли, который играл В.Гришин в ту пору – Белоносов в «Золотой пыли», главный герой в «Бравом солдате Швейке», сразу нескольких шукшинских персонажей в «Светлых душах»…
Он играл людей с несостоявшимися судьбами, побитых жизнью, не сумевших реализоваться, потерянных. Боль за чужую, бездарно сложившуюся биографию стала его темой.
А сам он стремился реализовать свой актерский потенциал не только в спектаклях. Он руководил народным театром в Черноисточинске, готовил самостоятельные работы, ставил бои и драки для спектаклей. Он уходил на несколько лет из драмы в Молодежный театр — переход в новый коллектив тоже был очередным этапом его поиска, стремления к новому, его недовольства собой…
В начале 90-х Виктор Иванович шутил, что от ролей слуг он «дорос» до королей: играл нескольких царей в сказках и Людовика в «Трех мушкетерах».
Он вообще часто шутил, балагурил, хохмил. Он помнил массу историй из жизни наших старейшин. Они ушли из жизни, а он рассказывал о них веселые подробности, оставаясь связующей ниточкой между новым поколением актеров, и теми, кто создавал славу театра в 60-70 годы.
Такой связующей нитью стала и его дочь, которую совсем крошкой он внес в театр на руках. Было бы странно, если бы любимица отца не стала актрисой.
На своем бенефисе лет 15 назад Елена Гордеева проникновенно и трогательно рассказала зрителям об отце:
«В детстве, когда меня спрашивали, кем работает папа, я отвечала: «Карлсоном». Я была папиной дочкой. Как всякий театральный ребенок, я знала слова «премьера», «прогон», «режиссер», «репетиция», я ездила на гастроли, и к своим 10 годам успела увидеть полстраны. Как раз в 10 лет я сыграла свою первую роль — девочку в спектакле «Бранденбургские ворота». А папа играл старшину роты Юлдаева. Он играл много, жадно – в «Драме из-за лирики», «Романтиках», «Дикаре», «Характерах», «Свалке», «Сестрах»…
Когда я взрослела, папе было интересно мое мнение, он ко мне прислушивался. Это он приучил меня думать, анализировать и, как потом выяснилось, разбираться в профессии. И когда я выбрала театральный институт, я шла «в артистки» не за славой, не за цветами, не за красивыми платьями на сцене, как некоторые девочки. Я хотела стать актрисой, чтобы ответить на вопросы, которые ставит перед собой каждый человек, чтобы испытать себя. Я уже прекрасно знала непростую актерскую жизнь, в которой нет выходных, которая требует постоянной работы над собой. Я знала, что любой успех оплачивается душевной болью, бессонницами и муками недовольства собой. И мне нравилась такая жизнь.
Первый мой спектакль для взрослых — драма «Зверь». Там мы играли вместе с папой. Помню, мне было легко выходить на сцену, ведь моим партнером был самый близкий мне человек, я могла рассчитывать на него и не опасаться. Даже имена наших героев совпадали с нашими семейными ролями: его героя звали Отец, а мою героиню — Дочь. Больше мы на сцене не встречались ни в одном спектакле, кроме «Чонкина», где я в массовке бегала пионеркой.
Есть еще совпадения. Папа ушел из жизни 5 декабря 1999 года, а я пришла на работу 5 декабря 1989 года. И папа мне сказал тогда: запомни этот день… В день его смерти исполнялось 10 лет моей работы в театре.
К папиному 60-летию мы задумывали его бенефис – пьесу «Венский стул» Н. Коляды. Не случилось… Теперь бенефис мой, и папа со мной. Духовная близость не заканчивается с уходом человека из жизни. В театре, где он проработал больше 30 лет, я всегда чувствую его присутствие. Он мне помогает…
Папа мечтал о роли Элизы Дулитл – для меня. И эта его мечта осуществилась два года назад
В середине 70-х папа играл Труффальдино в «Слуге двух господ». А сейчас я играю в этом спектакле Смеральдину. То есть, получается, что я могла бы быть его партнершей.. с перерывом в четверть века»…
Виктору Ивановичу не суждено было узнать, что Елена тоже станет заслуженной артисткой России. Так же как он, его дочь играла много и жадно. Ей повезло прожить на сцене судьбы Нины Заречной в «Чайке», Лауры в «Маленьких трагедиях», Луши Прозоровой в «Горном гнезде», Катрин в «Мамаше Кураж».
Она стала дипломированным режиссером, получив второе высшее в Екатеринбургском театральном институте, и поставила на нашей сцене веселую и добрую сказку «Три поросенка». Сыграла Эолику в «Лисистрате», Клементину в «Забыть Герострата», городничиху Анну Андреевну в «Ревизоре» и много других ролей.
И все же для наших зрителей Елена Гордеева — Джульетта. Сотни девчонок мечтали стать такими же изящными и легкими, красивыми и искренними, как Гордеева, такими же безумно влюбленными и бесконечно любимыми, как ее Джульетта…
Сегодня Елена Гордеева работает в другом театре, живет в другом городе.
Больше полувека – порознь и вместе – служили на тагильской сцене Виктор Гришин и Елена Гордеева – отец и дочь, два заслуженно любимых публикой актера
Виктор Иванович Гришин в «Драме из-за лирики»
Виктор Иванович Гришин — Белоносов в «Золотой пыли»
Виктор Иванович Гришин знакомит с основами театрального искусства одноклассников своей дочери, репетируя «Недоросля» Фонвизина. Это 1979 или 1980 годы (5-6 класс).
