Заслуженный деятель искусств РСФСР Е.В. Островский — эпоха в истории нашего театра. До него ни один режиссер не работал так долго и так плодотворно, как Ефим Викторович. С 1955-го он был очередным, а в 1963 возглавил творческий коллектив и руководил им 16 лет.
Он вырос в главного режиссера рядом с Б.Гронским, от него в «наследство» получил мощнейшую труппу и богатый репертуар. Однажды я спросила заслуженную артистку РСФСР Н.Чумакову, чем отличались актеры той поры от актеров 80-х.
«Мы умели и любили самостоятельно работать над ролью. Нас к этому приучили наши режиссеры, они очень не любили, когда на репетиции кто-нибудь выходил на сцену с текстом роли в руках. Мы работали и дома, и в театре. Поэтому, выходя на сцену, каждый знал не только то, что и как говорит и делает его герой, но и что думает, чувствует, чем живет. А мы жили театром», — ответила Наталья Ивановна.
Артистка Н.Саловская вспоминает:
«Репетировал Островский страстно — и в переносном, и в прямом смысле слова. Застольный период был для него святым — подробным и продолжительным. Накануне премьер он устраивал ночные репетиции, которые продолжались иногда до 4 часов утра. Актеры не смели «бунтовать», зная что Островский «страшен в гневе» (он кричал до покраснения, мог сорвать скатерть с режиссерского столика, швырнуть графин). Возмутились однажды против его «произвола» работники монтировочного цеха — опустили на сцену штанкеты и пожарный занавес. Режиссеру пришлось закончить репетицию. И при всех этих издержках, обид на него никто не держал, потому что спектакли у него получались грандиозные. И «многонаселенные». В них он выпускал на сцену не только артистов, но и монтировщиков, парикмахеров, одевальщиц, кассира… А Островского мы и боялись, и боготворили».
Сам Ефим Викторович говорил зрителям в год 20-летия театра: «Главной задачей, которую мы ставим в решении творческих замыслов, стало создание крепкого ансамбля, когда в спектакле нет мелких, проходных ролей, когда режиссер и каждый исполнитель испытывают большое чувство ответственности за любой миг своего пребывания на сцене».
При Островском этот ансамбль был огромным. Им была создана самая многочисленная труппа за все 75 лет жизни НДТ. В ней было 56 актеров! А еще оркестр! И вспомогательный состав! Но ему было мало и этого.
Чувствуя, что театру не хватает молодежи, он открыл театральную студию, в которой преподавал сам и опытные артисты. Лучших студийцев Ефим Викторович занимал в массовых сценах (для них существовал даже особой тариф: 50 копеек стоила роль без слов и 1 рубль — со словами). Через 2 года обучения достойных зачислили во вспомогательный состав, а еще через год «испытательного срока» в основную труппу приняли пятерых молодых артистов: Т. Бестужеву, В. Браславскую, А. Кутузова, Б. Чумичеву и сегодня работающую в театре Н.Саловскую.
…Как-то я записывала воспоминания директора театра с 1966 года и моего папы П.Твердохлебова. Вот одно из них: «У Островского было ценное качество: к нему тянулись хорошие актеры. Он чувствовал их, знал, кто и что может сыграть и редко ошибался. Он заботился об актерском росте, ставил сам и доверял очередным режиссерам ставить спектакли «на актеров». На Н.Серебренникову и В.Кайгородова – «Дикое счастье», на Н.Чумакову и Т.Иноземцеву – «Марию Стюарт» и «Трактирщицу», ставил на М. Фетисову, Д.Черкасова, И.Кашникова, на пришедшую молодежь. Артисты часто жалуются, что их профессия зависима от режиссера, но от такого режиссера, как Островский, по-моему, им хотелось зависеть».
Как у каждого художника, были у Островского спектакли-вершины. «Конармия», «Дикое счастье», «Чрезвычайный посол», «Соловьиная ночь», «Обуховке нужны чудаки», «На Диком бреге», «Тайна Черного озера» становились событиями для любителей театра.
Событием большего масштаба оказался спектакль «На дне». Это была новаторская, смелая по тем временам работа. Заинтересовывая зрителей своей новой постановкой, театр и «Тагильский рабочий» развернули такую РR-кампанию, какой, по-моему, не было ни до «На дне», ни после. Дискуссии и диспуты в зале и на газетных страницах продолжались несколько месяцев. Забавно сейчас читать публикации, в которых режиссера обвиняли в искажении автора и в «сознательно неправильной» трактовке образов: «Н.Будагов (Бубнов) играет по-горьковски, в то время, как Ф.Штоббе (Лука) уходит от Горького, а В.Козлов (Сатин) не доходит до него».
…За разруганное некоторыми рецензентами «На дне» театр был удостоен Диплома первой степени на Всероссийском фестивале спектаклей, посвященном 100-летию со дня рождения М.Горького. Это была одна из главных побед Е.Островского и театра в конце 60-х годов