НИКОЛАЙ ОСИНЦЕВ — ГОРНЫЙ ИНЖЕНЕР, РИСОВАЛЬЩИК, ПОЭТ
ВЕСИ 2019 ИЮЛЬ — АВГУСТ №6 \154\
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ, ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
К 120-летию Николая Осинцева и 100-летию трагического ухода из жизни
ГОРНЫЙ ИНЖЕНЕР, РИСОВАЛЬЩИК, ПОЭТ…
Татьяна СМИРНОВА
Научный сотрудник Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал»
Жизнь Николая Осинцева, поэта-любителя, талантливого художника, мечтающего стать горным инженером, была недолгой.
Судьба этого думающего, романтичного, доброго, во многом наивного человека, преданного семье, верующего в Бога и уважающего императора, тесно переплелась с судьбами сотен тысяч молодых людей революционной и военной поры начала прошлого века. Характеры многих из них выковывались, становились крепче стали, но некоторые юноши ломались, гибли в горниле революции и Гражданской войны.
Николай оказался в колчаковской армии, на войну пошел не только потому, что фактически был мобилизован насильно, но и из-за несчастной любви – причина нелепая, даже комичная с точки зрения взрослого разумного человека. Но ему было всего девятнадцать…
Жизнь его оборвалась в двадцать лет. В этом году Николаю Осинцеву исполнилось бы 120 лет со дня рождения. Память о нем сохранилась не только в семье. В музее Нижнетагильского горно-металлургического колледжа в основной экспозиции демонстрируются его учебные тетради и конспекты, документы, рисунки и чертежи, аккуратно и красиво выполненные Николаем. В памяти родственников, коллектива преподавателей и учащихся горно-металлургического колледжа он навсегда остался учащимся Горнозаводского училища начала XX века.
Родословие любой семьи представляет собой срез живой истории, отражает в полной мере как радостные, так и печальные событии общероссийской истории.
Например, когда во время Гражданской войны русское общество раскололось на белых и красных,
то во многих семьях происходили настоящие трагедии – сын поднимал руку на отца, братья сражались друг против друга. Не обошла эта трагедия и нашу семью. Вениамин Алексеевич Комшилов, родной брат моего деда И.А.Комшилова, сражался в Красной армии, а Николай Степанович Осинцев, родной брат моей бабушки А.С.Осинцевой, был белогвардейцем. Оба они погибли в совсем молодом возрасте в 1919 г.
Николай Степанович Осинцев (7 мая 1899, Кушва – декабрь, 1919, Тайга) окончил Кушвинское городское училище. 21 августа 1919 года он был зачислен в 1 класс Нижнетагильского горнозаводского технического училища.
С 6 июня по 1 сентября 1917 года проходил практику в железнодорожном цехе Кушвинского завода, выполняя съемку, нивелировку и вычерчивая профили.
4 марта 1919 года Николай получил аттестат об окончании Нижнетагильского Горнозаводского училища, ему было присвоено звание техника горнозаводского дела (после трех лет работы по специальности он имел бы право на получение звания горного инженера). В Нижнем Тагиле Николай жил на Арзамасской (Красноармейской) улице, дом № 36.
Николай Осинцев хорошо рисовал, писал стихи. В семье моих родственников бережно хранится коллекция его рисунков и стихов.
Осенью 1918 года он был призван на военную службу, будучи студентом 4-го курса в числе нескольких других учащихся. Фактически эти ученики призывного возраста были насильно мобилизованы в белогвардейские войска.
Вместе с Николаем Осинцевым в колчаковскую армию из Нижнетагильского Горнозаводского училища были призваны: Конев Тимофей, Плаксин Михаил, Солдатов Анатолий, Малахов Анисим, Клюжин Лаврентий, Калинин Владимир, Садин Вениамин (Невьянск), Краюхин Иван (Баранча), Шамарин Александр (Кушва).
В январе 1919 года вместе с другими мобилизованными в армию учащимися Н.Осинцев получил отпуск из армии для окончания учебы. 4 марта Николай получил аттестат об окончании Нижнетагильского Горнозаводского училища и вновь отбыл к месту воинской службы.
В Нижнетагильском историческом архиве сохранилась телеграмма командира инженерной роты штабс-капитана Свионцевского от 22 декабря 1918 года с требованием немедленно возвратить в роту отпущенных в двухмесячный отпуск для окончания образования всех вышепоименованных бывших учащихся Тагильского училища. Весной рота, в которой служил Николай, наступала в Башкирии.
Уже 26 марта по старому стилю от него семье пришло письмо из действующей армии. Их было всего два, два письма Николая к родным. Они и записка с адресом бережно хранятся в семье моих родственников.
Письма пришли из города Стерлитамака 26 марта (старого стиля) 1919 года и с хутора Сергиевского (вероятно, сейчас город Сергиевск) 14 июня (нового стиля) 1919 года, самое последнее сообщение было 27 июня из деревни Тюрменово. Николай служил сапером в инженерном дивизионе, входящим в состав 12-го Уральского егерского батальона 12-й Уральской стрелковой дивизии 6-го Уральского корпуса. В мае 1919 года 6-й Уральский корпус был разгромлен.
В первом письме, адресованном отцу Стефану Григорьевичу Осинцеву, Николай пишет: «Наша рота стоит в г. Стерлитамаке… В Благовещение был парад наших войск в городе». Командовал парадом командир Тагильского полка полковник А.А.Дмитриев.
Николай успокаивает: «…Живется пока ничего, только трудно делать переходы пешком» и обещает отцу: «Придет время, и я вернусь домой». Однако даже в первом письме уже звучит желание вернуться домой как можно скорее: «…выхлопочи удостоверение, что я у тебя один сын и чтобы из удостоверения было видно, что ты и мама в преклонных летах».
Николай подробно описывает трудности солдатского быта: «Сегодня нам выдали сахару по 1 фун. Скоро будут сменять нам потрепанную одежду и обувь на новую».
Николай Осинцев пытался поступить в Горный институт в Екатеринбурге еще летом 1918 года. Уже во время службы в армии он просит в письмах, чтобы вновь послали документы для зачисления его в Екатеринбургский Горный институт, надеясь таким образом освободиться от дальнейшего прохождения воинской службы.
В конце мая 1919 года белые сдали Стерлитамак. Красная армия шла вперед и в июле освободила весь Южный Урал. Примечательно, как изменился в худшую сторону почерк (стал небрежным, скоропись, чернила размазаны в нескольких местах) в письме от 14 июня по сравнению с каллиграфическим – четким, красивым, аккуратным, старательным почерком в письме от 26 марта.
Ухудшилось и настроение Николая – в письме от 14 июня он пишет: «По правде сказать, мне здесь тяжело, скучно и мрачно … Оболочка, которой я все скрывал, начинает лопаться, мне тяжело, – вновь повторяет он. – Я теперь один. Ребята, (имеет в виду выпускников училища) которыя сбежали в другую часть, а которыя в офицерское училище. Меня тоже посылали в офицерское училище, но я воздерживаюсь. Я чувствую, что для вас будет это очень тяжело, если я буду офицером».
Любопытно, что он достаточно откровенно высказывается в письмах, не боясь цензуры. Хотя, возможно, в то время уже никакой цензуры не было. «Если кончится скоро война, … чтобы мне скорее вернуться (домой – Т.С.)», – вот о чем пишет и на что надеется Николай Осинцев. К чести Николая нужно отметить, что он не пытался дезертировать из армии, хотя служба была ему в тягость, все интересы были нацелены на продолжение учебы в Горном институте и возвращение домой.
Но примечательно сходство и различие судьбы Николая Осинцева и другого тагильчанина Тимофея Криворучкина. Он родился тоже в 1899 году, окончил Реальное училище, тоже был призван в армию Колчака осенью 1918 года, служил писарем, дезертировал осенью 1919 года – тем сохранил свою жизнь, продолжил службу в Красной армии, окончил Военно-хозяйственную академию РККА. Впоследствии Криворучкин (Кин) был участником Великой Отечественной войны, полковник в отставке, награжден орденами и медалями.
Верность долгу – безусловно, похвальное качество, но ведь Николай не сочувствовал идеям Колчака, не хотел участвовать в военных действиях, мечтал о карьере горного инженера. Кажется, мог бы тоже дезертировать, но этого не произошло. Был ли побег правильным выходом из создавшегося тяжелого положения? Наверное, не нам судить, хотя обычно в повседневной жизни все мы судим «всех и вся».
Все стихи Николая (их сохранилось немного) – о любви. Все они пронизаны грустью, нежностью и печалью. На некоторых стихах стоит дата: «1917 год», «1918 год».
Вероятно, он пережил в это время личную драму, несчастную отвергнутую любовь. В стихах говорится об измене любимой девушки и его тяжелых переживаниях. Кто была эта девушка, как ее имя – неизвестно. Стихи написаны разным стилем – и выспренним высоким «штилем», и в народно-песенной манере:
О, если б рай передо мной…
Открыт был властью неземной…
Клянусь, я прежде, чем вступил…
У врат священных бы спросил…
Найду ли там, среди святых…
Погибший рай надежд моих?..
Творец! Отдай ты мне назад…
Ея улыбку, нежный взгляд…
Отдай мне свежие уста…
И голос сладкий как мечта…
Один лишь слабый звук отдай…
Что без нея земля и рай?
Одни лишь звучные слова…
Блестящий храм без божества…
Нижний Тагил
Арзамасская улица № 36
Н.Осинцев
2.IX.1917 года. Н. – Тагил 15. II. 1918 г.
Былое вспомнил времечко
Когда любил страдал.
И как меня несчастнаго
Злой рок судьбы сковал:
Отнял у меня любимую,
Измену ей вселив.
И вот решил я действовать,
Забыться навсегда.
С родной простясь сторонушкой,
Ушел я в край чужой.
Пришедши, там наплакался
И вспомнил дом родной,
И взгляды вспомнил ласковы
Любимой, дорогой.
В тексте писем Николай Осинцев сообщает родным о своих предчувствиях относительно скорой гибели. Так и случилось в действительности. В ходе тяжелого отступления он заболел тифом, его положили в военный госпиталь на станции Тайга, где он вскоре скончался.
Краевед, член общества изучения отечественных спецслужб Владимир Викторович Кашин выдвигает еще более жестокую версию гибели Николая Осинцева: в декабре 1919 года на станции Тайга «скучились» санитарные поезда, 1-й польский полк, броненосец и кавалерия дали бой наступающей Красной армии, принеся в жертву санитарные поезда с ранеными военнослужащими и беженцами.
Уцелевшие от снарядов бросались к воинским эшелонам, но польские часовые отгоняли всех штыками.
Тут, по мнению Кашина, и погиб Николай Осинцев, который в будущем мог бы составить славу своей семье и Уральскому краю. Много человеческих судеб было перемолото жадным Молохом войны в революционные годы и в Гражданскую войну.
Николай Осинцев – талантливый рисовальщик, чертежник, поэт, человек тонкой души, романтик, получивший прекрасное профессиональное образование, мечтавший о любви, желавший и способный продолжить обучение в институте, так и не стал горным инженером. Как уже говорилось, его жизнь трагически оборвалась в двадцать лет – в самом расцвете сил и таланта.
О Николае Осинцеве рассказывают его вещи – то немногое, что сохранилось – письма, рисунки, стихи из семейного архива, комплекс Николая в музее Нижнетагильского горно-металлургического колледжа (чертежи, конспекты, документы). В музей родственниками Николая был передан и его мундир, но во время пожара музея он был утрачен.
Был ли Николай жертвой – одним из многих и многих погибших в это жестокое и яростное время, и его гибель была в какой-то мере запрограммирована и оправдана – лес рубят, щепки летят? Или все-таки произошла трагическая случайность, которой можно было бы избежать?
Так хотелось бы, чтобы эта жизнь расцвела, дала всходы, чтобы Николай и множество других юношей, погибших и в Гражданскую, и в Великую Отечественную войну – недолюбивших, нереализовавших свой талант – прожили долгую и счастливую жизнь, воспитали своих детей.
Рисунки Николая Осинцева
