ПОЛИТИКА ГОССУДАРСТВА ПО ОТНОШЕНИЮ К ЕДИНОЛИЧНИКУ В 1930-е г
ЕДИНОЛИЧНИКИ В 1930-е ГОДЫ НА УРАЛЕ
М.А. Мирошкин Екатеринбург
На протяжении 1930-х гг. в Советском Союзе семьи единоличников вследствие дискриминации и чрезвычайного налогообложения были вынуждены покидать деревню, вступать в колхозы и совхозы. Таким образом, к 1937 г. их осталось всего 7 %. Общее число единоличников сократилось до 7,5 млн. работников и иждивенцев103*.
После того как в 1938 г. новый закон заставил единоличников отказаться от лошадей, вне колхоза было практически не выжить. Известно, что главным преимуществом единоличника перед колхозником было право иметь лошадь. Это позволяло получать дополнительный доход за счет извоза, предоставления колхозникам подводы с лошадью для поездки на рынок, вспашки приусадебного участка и пр. Но данная деятельность противоречила новой идеологии и у власти часто вызывала негативную реакцию.
Сверху на места постоянно шли директивы об ужесточении поведения в отношении единоличников. Так, постановлением от 19 апреля 1938 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) обязал партийные и советские организации «покончить с противогосударственной и противоколхозной практикой попустительства в отношении единоличника и строго следить за точным выполнением единоличными хозяйствами всех государственных обязательств по налогам, зернопоставкам и мясопоставкам и т.д.»1039.
Тем не менее, единоличники все еще продолжали заниматься земледелием, но данное занятие меньше всего давало возможности выжить и к 1938 г. только небольшая их часть продолжала заниматься обработкой земли. Причина заключалась в том, что единоличники должны были, так же как и колхозники выполнять спускаемые райзо посевные планы и обязательства по государственным поставкам.
Но так как государство поставило перед собой цель уничтожить единоличников как чуждый элемент деревни, то изначально сверху спускались заведомо нереальные планы и задания по госпоставкам. Тот, кто не справлялся, в лучшем случае наказывался штрафом, в худшем — провозглашался кулаком со всеми вытекающими отсюда последствиями: конфискация имущества или заключения под стражу.
Впрочем, иногда и везло. Вследствие халатности, нехватки кадров на местах или их загруженности, земельные отделы бывало не составляли планов для единоличных хозяйств и не давали им заданий по госпоставкам. Многие колхозники считали это несправедливым и просили власть принять меры. Часто данные подаваемые местной администрацией в вышестоящие инстанции противоречили реальной ситуации. При проверке вскрывалась масса нарушений и неточностей.
Так в одной из директив сообщается следующее:
«Соответствующие областные организации (ОблФО, Уполнаркомзаг и др.) не поставили себе задачей решительной перестройки своей работы и работы периферии для точного выполнения директив по единоличникам. До сего времени не учтено количество единоличных хозяйств по области.
По данным ОблЗО на 1 января 1938 г. единоличных хозяйств по области насчитывается 30363 или 9,4 % к общему числу крестьянских хозяйств. В ОблФО (с учетом освобожденных от налогов) значится 39434 хозяйств, по данным же Уполнаркомзага в 1937 г. значится 51045 единоличных хозщяйств и в 1938 г. 45194 хозяйств.
Наконец, по сведениям ОблУНХУ на 1 января 1938 г. было 38364 хозяйств или 11,8 %, а на 1 июля 34079 хозяйств. По тем же данным ОблУНХУ в 1938 г. имеется рост единоличного сектора в 26 районах, в 30 районах отмечается рост рабочих лошадей (в Арамильском р-не с 130 до 351 лош., Верхотурском с 12 до 59 и т.д.), а также увеличение посевных площадей с 8400 га до 8650 га.
Колхозники план ІІІ-го квартала по мясопоставкам к 20 августа выполнили на 16,7 %, а единоличники лишь на 8,8 %, при чем по 15 районам они мяса совершенно не сдавали.1040
Таково же положение и с молокопоставками: колхозники сдали 80,2 %, а единоличники 29,5 %,
Руководство и аппарат Уполномоченного Наркомата Заготовок, получая сводки о ходе выполнения молока и мяса, не анализируют и необходимых политических выводов из факта ускользания единоличников от уплаты установленных государством налога не делает, а по некоторым видам заготовок (шерсть) даже нет никаких сведений о сдаче единоличниками этого вида сырья (сводки составляются общие).1041
Проверкой выявлены факты недообложения единоличников. В Белоярском районе подлежат обложению налогами 269 хозяйств, а Райуполнаркомзаг начислил молокопоставки лишь на 47 хозяйств.
За единоличниками числиться большая денежная недоимка, и взысканию которой решительных мер не принимается. По данным ОблФО за единоличниками числиться недоимки по сельхозналогу 530 тыс.руб. и по культсбору 1283,5 тыс.руб., а всего 1.813, 5 тыс. руб.
Имеются случаи, когда сельсоветы вместо помощи финорганам по взысканию недоимок, встают на прямую защиту единоличников. Подобные факты приводят к тому, что единоличники находятся в более привилегированном положении чем колхозники.
По данным РайФО за единоличниками числится недоимок по сельхозналогу 81400 руб., по культсбору 169,5 тыс. руб. и несмотря на это за июль месяц погашено недоимок лишь 1400 руб. или 0,5 %, при чем в 1936 г. у единоличников было исчислено заработков 1039 тыс. руб., а в 1937 г. — 550 тыс. руб. Рыночных доходов соответственно 133 тыс. руб. и 33 тыс. руб. Сельхозналога в 1936 было начислено 332,5 тыс. руб. или 510 руб. на хозяйство, а в 1937 г. — 200 тыс. руб. или 345 руб. на хозяйство.1042
Самым тяжким бременем для единоличников являлись налоги. Они были обязаны платить те же налоги, что и колхозники. Основными налогами в 30-е гг. являлись сельскохозяйственный налог, культурный налог и местные налоги (самообложение). При этом налоговое бремя было значительнее тяжелее, чем до коллективизации, в первую очередь в результате большого повышения налогов в годы первой пятилетки.
Собранные с крестьян налоги за период 1929 — 1934 гт. увеличились более чем на 500% — с 405 млн.
руб. в 1929 — 1930 гг. (тогда был только сельскохозяйственный налог) до 2197 млн. руб. в 1934 г.
В 1939 г. последовало новое повышение налогов, причем сельхозналог стал взиматься не по единой, а по прогрессивной ставке, которая могла доходить до 15% от прибыли с приусадебного участка.
Помимо этого, единоличники облагались в 1932 — 1934 гг. чрезвычайным единовременным налогом. Его особенность заключалась в его избранности и карательном характере. В 1934 г. единовременный налог составил 331 млн. руб. — 60% от суммы, собранной в счет сельхозналога со всех крестьян (единоличников и колхозников одновременно).1044
Такая политика государства по отношению к единоличнику способствовала и особому отношению к ним со стороны местных властей, которые даже зачастую и не старались вести агитацию за добровольное вступление в колхоз. Единоличников силой, через произвол над ними вынуждали вступать в колхоз. Те пытались жаловаться властям, но все было бесполезно.
Сохранились письма в «Крестьянскую газету». В одном из них сообщается, что «вместо того, чтобы разъяснить единоличнику и убедить его из-за какой цели организовали колхозы, управители приступили к расправе над единоличным сектором, наряжают вне очереди в подводы, на службу в с/с, особенно исполнители на всякую работу в колхозе бесплатно, отбирают лошадей на всякое время, особенно во время посев кампании, несмотря на то, что нам посеять нужно. Дали нам сроку для посева пять дней, но так как нам дают землю самую плохую — горы и овраги, на которую заехать скоро еще нельзя, а удобной земли и покосов совсем не дают, отдали землю… в другой сельсовет, а нам не дают.
Бедняки безлошадные некоторым помогали сеять единоличники, остаются поля почти незасеянными, я, хотя которые и посеяли, да после время у единоличников члены с/с и колхоза и даже колхозник ломали замки, раскладывали заплоты и уводили лошадей и за их труд ничего не платят и даже лишают корму.
Некоторые по причине своего сева не давали лошадей и их били почем попало, так Ивана Бусаргина вязали …, а лошадь увели и работали на ней 10 дней бесплатно, Романа Павлова (нацмен) жену Марию били, исхлестали руки все в кровь и самое истоптали.
Христиану Несторовну, 60 лет, слишком изранили руки, пришлось обращаться за медицинской помощью. Павла Мельникова тоже избили, он поехал в поле сеять, его дорогой поймали, свалили его семена и плуг в телеги, а лошадь увели. Кто работал в поле, лошадей выпрягали из плуга и бороны и уводили на свою работу. И много было таких происшествий, всех не перечесть.
Приходили с жалобой в райпрокурору и вместо того, чтобы дать нам помощь и навести порядок. Много раз пытались как колхозники, так и единоличники осветить их работу, но все бояться потому, что они угрожают всякими угрозами, они знают свои проделки и не снимают никого с работы потому, что все одинаковы. Нельзя придти в сельсовет никому с просьбой — закричат, затопают ногами.. .»,1045.
При этом, когда по данным жалобам начинались проверки, то действительно повсеместно отмечали, что «секретари РК ВКП(б), Оргкомитет, РайЗО руководят из кабинетов, по телефону, а сущности дела в колхозе не знают, очень редко бываю в колхозах, а если бывают, только заездом по пути, на колхозных собраниях не бывают, не учат колхозников, как нужно проводить колхозные собрания, социалистическим соревнованием не руководят, никто в колхозах соцдоговора не проверяет».1046
Зачастую положение колхозников и в особенности единоличников, которых хотели изжить из деревни, становилось невыносимым из-за того, что для высшей власти местная власть давала заведомо ложные сведения, не хотела вникать в местные условия прислушиваться к мнению местного населения. Деревни получали задание на посевную гораздо больше, чем имелось земли или населения для проведения работ и в результате «первые вынуждены арендовать где-нибудь, а другие отдавать в аренду»1047.
В случае же неисполнения обязательств перед государством налагались штрафы, особенно велики они
были для единоличников.
Окончательный удар по единоличникам был нанесен летом 1938 г., когда был издан закон, облагавший единоличных крестьян особым налогом на лошадь в размере от 270 до 500 руб. Единственный путь, который оставался — либо добровольно вступить в колхоз, отдав лошадь — либо выбившись из последних сил дождаться конфискации лошади за неуплату. Большинство оставшихся единоличников так и поступили.
В итоге, в последние годы десятилетия число единоличников стало очень незначительным. В основном же дворы их были бедными и состояли из пожилых семейных пар, чьи дети уехали из деревни в город.
1037 Хасан Б.И. Психотехника конфликта и конфликтная компетентность. Красноярск, 1996; Хасан Б.И., Сергоманов П.А. Разрешение конфликтов и ведение переговоров. Красноярск-Москва, 2001.
1038 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001. С. 174.
1039 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 33. Д. 229. Л. 205.
1040 Там же.
1041 Там же. Л. 206.
1042 Там же. Л. 207.
1043 Фицпатрик Ш. Указ. соч. С. 150-151.
1044 Дьяченко В.П. История финансов СССР. М., 1978. С. 286; Индустриализация СССР. С. 29, 60, 89.
1045 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 12. Д. 103. Л. 70.