История Вогульской старообрядческой часовни

ИСТОРИЯ ВОГУЛЬСКОЙ ЧАСОВНИ (К ВОПРОСУ ОБ ОБРАЩЕНИИ В ЕДИНОВЕРИЕ СТАРООБРЯДЦЕВ НИЖНЕТАГИЛЬСКИХ ЗАВОДОВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.).

Сборник «Тагильский край в панораме веков». Выпуск 2. Материалы краеведческой конференции, посвященной 160-летию Нижнетагильского государственного музея-заповедника горнозаводского дела Среднего Урала. Нижний Тагил, 24-25 апреля 2001 г. Нижний Тагил. 2001. С.227-229; Исторические чтения. Челябинск. 2004. С. 83 –87.

Смирнова Т.В.

Район среднего течения р. Тагил и ее притока Выи является древнейшей частью Выйского заводского поселка, возникшего в 1721–1722 гг. в связи со строительством Выйского медеплавильного завода. В 1985–1986 гг. комплексной экспедицией Нижнетагильского музея-заповедника под руководством археолога А. И. Россадович было начато изучение этого района Нижнего Тагила. Отчет о результатах работы экспедиции был опубликован в журнале «Тагильский краевед» за 1990 г. [1]

Известно, что до начала русской колонизации здесь жили аборигены края – манси или «вогулы» (как называли их русские) – племена финно-угорского происхождения. Не случайно именно в этом районе наиболее часто встречаются топонимы «вогул», «вогульский».

Само название р. Тагил имеет «угорское» или ханты-мансийское происхождение. Тут же расположен комплекс улиц с «вогульскими» названиями (Большая Вогульская, Малая Вогульская, Поперечно-Вогульская, Береговая-Вогульская), дошедшими до наших дней.

Исследователи определили, что на месте этих улиц в XVIII – начале XIX в. находилась русская деревня Вогульская (или Вогулка) [2].

Она возникла вслед за Выйским заводом на месте прежнего вогульского поселения и была заселена приписными крестьянами, занимавшиеся заготовкой древесного топлива и другими вспомогательными работами [3].

Большинство ее жителей являлись старообрядцами. В начале XIX в. Вогульская деревня слилась с поселком Выйского завода.

В ходе устного опроса населения участники экспедиции установили, что в начале улицы Поперечно-Вогульской стояла старообрядческая часовня. Это подтвердила и археологическая разведка.

По рассказам старожилов, в 1930–1940-х гг. в ней находился продуктовый магазин. Более подробных сведений никто из опрошенных сообщить не мог. На помощь пришли обнаруженные нами архивные материалы, относящиеся к 1840-м гг. Тогда власть с целью искоренения раскола стала насильственно насаждать в России единоверие.

На Нижнетагильских заводах, как и по всей России во второй четверти XIX в., «запечатывались» раскольнические часовни, наиболее «ожесточенных» раскольников исключали из штата служащих, подвергали наказаниям. Действия специально созданной для борьбы с расколом на Урале Пермской духовной миссии и горной администрации натолкнулись на сильное и массовое сопротивление староверов.

Во время путешествия наследника престола вел. кн. Александра Николаевича по Уралу в 1837 г. ему было подано свыше 20 прошений от более чем 70 тыс. старообрядцев об избавлении от притеснений светской и церковной администрации, возвращении отобранных молелен и часовен [4].

Тогда же было подано прошение от старообрядческого общества заводов Демидовых, в котором раскольники просили не опечатывать часовни, в частности не обращать старейшую Свято-Троицкую часовню (построенную в 1781 г. в районе Ключей [5] в единоверческую церковь.

Равнодушие властей привело к «беспорядкам», которые произошли на Нижнетагильских заводах в 1840 г. [6]

Тогда упорные старообрядцы затворились в Троицкой часовне и поклялись: «Умрем в часовне, и не выйдем, и не отдадим попу». 15 мая начался «штурм» часовни, который возглавил сам приехавший из Перми губернатор Огарев. Раскольников изгнали из часовни, поливая водой из брандспойтов. По указу Святейшего Синода в 1842 г. Свято-Троицкая часовня была освящена в единоверческую церковь.

Эта кампания не обошла стороной и Вогульскую часовню. О том, как разворачивались события, рассказывает следственное дело [7], начатое по приказу главного начальника уральских горных заводов генерал-лейтенанта В. А. Глинки.

Из него мы узнаем, что «…раскольническая часовня, состоявшая в деревне Вогульской, была устроена в 1815 г. из маслобойной фабрики жителем Выйского завода Ефремом Карповым Сиротиным». 15 августа 1821 г. в деревне случился пожар, и во избежание распространения огня на усадьбу Сиротина, часовня была «много поломана», а затем «исправлена на счет старообрядческого Выйского общества».

В марте 1838 г. раскольники Вогульской деревни пригласили для богослужения в часовне единоверческого священника Иоанна Стефановича Пырьева, который прежде был дьяконом Градо-Шадринской Никольской церкви. Еще в октябре 1837 г. он был направлен в Нижний Тагил в Выйскую часовню. С управляющим заводами Д. В. Беловым Пырьев прибыл к месту службы, но встретил решительное сопротивление раскольников. Часовню опечатали, а Пырьев «отправлял требы где придется».

Именно опасение, что Вогульскую часовню «запечатают», как закрыли ранее раскольническую часовню Выйского завода, заставило местных старообрядцев пойти на компромисс и смириться с назначением Пырьева. Позже отец Иоанн вошел в состав комиссии при передаче Свято-Троицкой часовни единоверцам и по предложению миссионера Оглоблина был избран ими в священники [8].

Следующий шаг в ликвидации старообрядческой Вогульской часовни был сделан в 1840 г. Тогда заводская администрация с целью передачи часовни единоверцам Выйского завода вынудила Ефрема Сиротина «благословить» усадьбу сыну Полиекту, принадлежащему к единоверческой церкви. «Я, нижеподписавшийся, житель Выйского завода, Ефрем Карпов Сиротин, дал сию подписку управлению Нижнетагильских заводов в том, что оставленный мною в наследство сыну моему Полиекту Сиротину дом с усадьбой, под ним землю и всею на ней постройкою, в улице, называемой Поперечно-Вогульскою, есть ныне собственность Полиекта, в которой ни я, ни другие наследники мои, никто и ни почему, не можем вступаться, а волен он, Полиект, поступать с тем домом, и принадлежащим к нему строением и усадьбою землею, как единственный и настоящий его хозяин…», – записано в документе.

Вероятно, надеясь помешать передаче часовни единоверцам, Ефрем Сиротин в том же году «самовольно отлучился из дому своего неизвестно куда». Тем не менее, в донесении Д. В. Белова заводскому исправнику от 22 марта 1844 г. говорилось, что «…отсутствие крестьянина Выйского завода Ефрема Сиротина ни в коем случае не может служить препятствием в передаче единоверцам Выйского завода состоящей на усадьбе Сиротина часовни, тем более, что сын его настоящий владелец этой усадьбы. Поликарп Ефремов Сиротин согласен передать ту часовню обществу единоверцев, к которому и сам принадлежит». По-видимому, вскоре Вогульская часовня была передана единоверцам и считалась таковой до начала XX в.

Начавшаяся компания фактически насильственного обращения старообрядцев в единоверие в значительной степени изменила соотношение между жителями деревни Вогульская по вероисповеданию.

Согласно архивным данным, в 1838 г. в Вогульской деревне числилось всего 42 чел., принадлежавших к приходу единоверческого священника Иоанна Пырьева. Но уже в 1843 г. «из состоящих при Вогульской раскольнической часовне прихожан присоединилось к единоверцам 294 души обоего пола».

Таким образом, число единоверцев Вогульской деревни за эти 5 лет увеличилось более чем в 6 раз. Тем не менее, в 1843 г. число раскольников (706 чел.) здесь было вдвое больше, чем единоверцев [9].

По данным устного опроса, из предков потомственных тагильчан и круга их родства в конце XIX – начале XX в. к единоверческой церкви принадлежали Челышевы, Фомичевы, Лошкаревы, к старообрядчеству – Черняевы, Балкусовы. Большинство семей было православного вероисповедания – Сыромятниковы, Мартыновы, Швецовы, Плешковы, Кузнецовы, Чудновы, Стариковы.

Смена вероисповедания происходила по разным причинам. Так, Артемий Семенович Челышев, старообрядец, перешел в единоверие, женившись «убегом» в 1860 г. на Устинье Леонтьевне Колесниковой. Иногда совершались смешанные браки между единоверцами, старообрядцами, православными.

Так, Елизавета Даниловна Фомичева из семьи прихожан единоверческой Троицкой церкви вышла замуж за старообрядца Александра Александровича Черняева, а жительница Кушвинского завода кержачка Евдокия Нефедовна Лавкова перекрестилась в православную веру, выйдя замуж за православного Ивана Саватеевича Панкова.

Ныне уже фактически ничто не напоминает о существовании Вогульской часовни и той острой борьбе, которую вели тагильские старообрядцы за право исповедывать свою «старую» веру. Тем не менее эти малоизвестные страницы истории Нижнего Тагила расширяют наши представления об удивительной и поучительной судьбе нашего города.

Примечания

1. Комшилова Т. В. Историко-бытовая экспедиция 1986 г. в Выйском районе Нижнего Тагила // Тагильский краевед. 1990. № 9. С. 28–45.

2. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 128 (План заводам Демидова в Сибири по рекам Тагил и Нейва в 1722 г.); Гуськова Т. К. Материалы к исторической справке о «вогульском комплексе» в районе устья реки Выи и левого берега реки Тагил (рукопись).

3. Черкасова А. С. Мастеровые и работные люди Урала в XVIII в. М., 1981. С. 206–211.

4. Байдин В. И. Старообрядчество Урала и самодержавие. Конец XVIII – середина XIX в. Автореф. дисс. канд. истор. наук. Новосибирск, 1983. С. 11.

5. Кривощеков И. Я. Словарь Верхотурского уезда Пермской губернии. Пермь, 1910. С. 590.

6. Ганьжа С. Страсти вокруг часовни: от раскола к единоверию // Горный край. 1997. № 7, 9, 11, 15.

7. ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 766. Далее ссылки на него не делаются.

8. Ганьжа С. Указ. соч.

9. ГАСО,ф.643,оп.1,д.766,л.35.