ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ В УСЛОВИЯХ ПОСЛЕВОЕННОГО КРИЗИСА (1946-1950)
ВЕСТНИК ЧЕЛЯБИНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА. 2009.
В. Н. Мамяченков Доктор исторических наук, доцент кафедры теории управления и инноваций, Институт государственного управления и предпринимательства Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина (Екатеринбург, Россия), mamyachenkov@mail.ru.
В статье раскрывается актуальная и малоисследованная тема на основе широко использованного большого массива неопубликованных до настоящего времени архивных данных. Значительный фактологический и цифровой материал наглядно и полно характеризует уровень потребления продуктов питания населением Свердловской области в указанный период. Показано неудовлетворительное качество питание населения.
В научной литературе условия жизни населения Советского Союза в послевоенный период однозначно трактуются как тяжёлые. Такое утверждение вполне обоснованно и не вызывает возражений по очевидной причине — последствия Великой Отечественной войны явились для социально-экономической сферы страны катастрофическими.
Достаточно сказать, что в ходе войны по официальным данным погибло 26,6 млн советских граждан\1\, а прямые потери народного хозяйства СССР составили 679 млрд р.в довоенных ценах,что в 5,5 раза превышало национальный доход 1940 г \2\
Окончание войны принесло, конечно, некоторое улучшение материальных условий жизни населения, но оно явно не соответствовало ожиданиям последнего. Одна из причин этого в том, что военные расходы страны не были резко снижены.
Так, в соответствии с 5-летним \1946-1950\ планом заказов Военного министерства Советская Армия должна была получить 1,2 млн карабинов, 300 тыс. автоматов, 30 тыс. станковых пулемётов, 6 тыс. 82-миллиметровых миномётов, 4,8 тыс. 160-миллиметровых миномётов, 10 тыс. 85-миллиметровых дивизионных пушек, 6,1 тыс. 57-миллиметровых противотанковых пушек, 3,5 тыс. 152-миллиметровых гаубиц, 4,8 млн снарядов средних калибров, 6 млн снарядов крупных калибров, 1,4 млрд винтовочных, 1,2 млрд пистолетных патронов. И это только стрелковое и артиллерийское вооружение.
Помимо перечисленного план предусматривал производство танков и самоходных артиллерийских установок в количестве 38 250 единиц, в том числе тяжёлых-9 450, средних-22 800 и лёгких-6000 единиц.
Производство боевых самолётов планировалось в количестве 25 765 единиц, в том числе 5 700 реактивных. По своим боевым и техническим характеристикам системы авиационной и бронетанковой техники значительно превосходили довоенные, что, разумеется, компенсировало некоторое сокращение их производства, по сравнению с 1938-1940 гг.3
В результате в государственном бюджете СССР доля расходов на содержание армии, флота, органов внутренних дел и государственной безопасности составила в 1946 г.- 29,6%, а в 1950-м -25% 4.
Уральский регион, находясь в глубоком тылу, не понёс прямых потерь от ведения боевых действий и оккупации, но тем не менее война проявила себя и здесь, кардинально повлияв на состояние всех отраслей экономики региона и материальные условия жизни населения.
При таком положении вещей трудно было ожидать существенного и быстрого повышения уровня жизни, в том числе и уровня потребления. Но власти стремились успокоить население: например в апреле 1946 г. на совещании торговых работников области первый секретарь Свердловского обкома партии В.И. Недосекин объявил, что в новой, только что начавшейся, пятилетке расходы на материальные и культурные нужды возрастут в 2,6 раза, а самое главное-уже осенью будут отменены карточки на хлеб, муку, крупу и макаронные изделия5.
Правда, дальше он в своём докладе признал, что \…положение с обеспечением хлебом населения, особенно в области, остаётся в ряде городов и промышленных центров крайне напряжённым. Далее перечислялись и «точки напряжения»: Ирбит, Каменск-Уральский, Кировград, Кушва, Невьянск, Нижний Тагил, Нижняя Салда, Новая Ляля, Первоуральск, Полевской, Ревда, Серов, то есть практически все крупные населённые пункты области.
Первые послевоенные годы были очень насыщены мероприятиями социально-экономического характера, повлиявшими на уровень потребления населением продуктов питания. Основными из этого комплекса довольно противоречивых событий были следующие:
— урегулирование\выравнивание\ пайковых и коммерческих цен\сентябрь 1946 г.\;
— снижение фондов расходования муки по сельской местности \сентябрь 1946 г.\;
— конфискационная денежная реформа \декабрь 1947 г.\;
— снижение цен на продукты питания и промышленные товары, проводимые в 1947-1954 гг.;
— ежегодно размещаемые государственные займы.
Что касается первого из перечисленных мероприятий, то оно показало, что, вопреки распространённому мнению, в послевоенные годы цены не только снижали, но и повышали. Сделано это было в соответствии с решением Совета Министров СССР от 16 сентября 1946 г.6
Официальное объяснение властей гласило, что это мероприятие будет способствовать сближению высоких коммерческих цен и низких пайковых с тем, чтобы к моменту отмены карточной системы упразднить коммерческие цены и объявить пайковые цены едиными государственными ценами.
Действительно, послевоенная множественность цен — коммерческих, льготно-коммерческих и пайковых-поощряла спекуляцию и не способствовала стабилизации экономики. В то же время снижение коммерческих цен ощущалось населением в гораздо меньшей степени, чем повышение пайковых- ведь почти всё население страны жило от зарплаты до зарплаты.
Чтобы смягчить удар по низкооплачиваемым категориям населения, было решено несколько повысить пособия и стипендии, а также зарплату тем рабочим и служащим, у кого она была меньше 900 р.в месяц. Таких было не мало: только на не самом крупном в Нижнем Тагиле заводе №63 (он выпускал разнообразную продукцию, в том числе снаряды и двигатели) зарплату до 300 р. в месяц получали 764 человека, а до 500 р.-921 человек7.
На прямые вопросы граждан, например:»А как быть с многосемейными, у которых отцы погибли на фронте?» — обычно следовал уклончивый ответ: «Нужно руководителям… пересмотреть расстановку этих людей, так чтобы они смогли обеспечить заработной платой прожиточный минимум»8.
Но самым неприятным моментом в Постановлении было то, что ряду категорий населения -старикам, детям, иждивенцам, жителям сельской местности -выдача продуктовых карточек вообще прекращалась (в Постановлении это было названо «снижением расхода хлеба по пайковому снабжению»)
Архивные документы донесли до нас большой пласт информации о настроениях населения Свердловской области в тот период и его реакции на это событие,
Так, Зайковский РК ВКП(б) сообщал, что «Постановление…рабочими и служащими района встречено основной массой хорошо», но «имеются факты, когда рабочие и служащие в личных разговорах выражают своё недовольство трудным положением в связи с сокращением расхода хлеба по пайковому снабжению». Далее в информации райкома приводился ряд таких высказываний9.
-учительница Кочевской начальной школы Якимова: «У меня муж погиб на войне, защищая Родину, от него осталось двое детей, их надо воспитывать, но карточек на них не дали. На 500 грамм хлеба, который я получаю, прожить невозможно троим, я не знаю, как дотянем до нового урожая, а и там ещё ничего не известно, может быть, опять будет такое положение,так что нам не придётся никогда жить хорошо, всегда будем полуголодные»;
— шофер из посёлка Красногвардейский Минеев: «Сейчас в связи с подорожанием продуктов ежедневно в столовой нужно расходовать 15-20 рублей, а зарабатываем по 5-8 рублей»;
— счетовод Зайковский МТС Вандышева: «Сейчас очень трудно будет жить с детьми, придётся ежедневно покупать с рынка по буханке хлеба и платить по 50-100 рублей, да ещё у нас купить негде, придётся ходить и просить, а коли не покупать, то ребятишки помрут с голоду»;
— кузнец той же МТС Максимов: «Мне карточку не дали, стало быть, Советская власть считает, что стариков можно сейчас не кормить, пожили свой век и хватит»;
— агроном РайЗО Мурзин: «Сейчас на иждивенцев и детей хлеба не дают и не на что будет жить, очень трудно придётся народу».
Аналогичные сообщения поступали и из других районов области.
В Невьянске лишились хлебных карточек 37 домохозяек. Одна из них, мать-героиня Шарапова, напрямую спросила директора местного мясокомбината Медведева: «Как же так…я мать-героиня, мне орден дали, а хлебную карточку не дают?». В ответ, как говорится в информации райкома партии, товарищ Медведев «подробно разъяснил т. Шараповой, чем это вызвано»10
Постановление от 16 сентября имело в Свердловской области ряд последствий:
1. Часть семей рабочих и служащих, проживающих в сельской местности, подались в колхозы, где легче было выжить.
Только в Зайковском районе в первый же месяц после выхода в свет вышеупомянутого Постановления так поступило 39 семей. Ещё более масштабный случай произошёл на Уральском артиллерийском полигоне под Нижним Тагилом (в те годы-территория Висимского района), где сразу 70 человек подали заявления об увольнении. Аналогичный случай произошёл в совхозе №1 подсобного хозяйства Новотагильского металлургического завода, где такие заявления подали 60 человек11.
2. Цены на колхозных рынках снизились. Например, в Камышлове с 15 по 25 сентября снизились цены: на морковь -на 50%, капусту -на 33%, мясо(говядину) -на 30%, молоко -на 17%, яйца -на 12%. В то же время не изменились цены на картофель, свеклу, творог, сливки, масло топлёное, баранину12.
Похожая картина была и в ряде других районов области. Так, на рынке Бисерти цены на мясо несколько снизились (примерно на 10 р). Но так было не везде. Например, в промышленно более развитом Первоуральске цены традиционно были выше, чем в Камышлове и Бисерти. Такими они остались, по сообщению Первоуральского ГК ВКП(б), и после упомянутого Постановления.
Примерно такая же картина наблюдалась и в областном центре -Свердловске: на хлеб и крупу цены вообще не изменились, на масло снизились до 12%, на картофель -до 25%, на мясо -в среднем на 36% 13.
3. Цены в столовых предприятий и организаций повысились. В информации Первоуральского ГК ВКП(б) это увеличение названо «незначительным». Но из приведённых в этой же информации данных видно, что рост цен в столовых был очень даже чувствительным: например, стоимость мясного гуляша возросла с 2р.10к. до 4р.30к., каши ячневой -с 30 до 80к, горошницы -с 35 до 70к. и даже стакан чая с сахаром вместо 15 стал стоить 25к.
Таким образом, в Первоуральске в рабочей столовой №2 треста «Трубстрой» цены на блюда повысились в среднем на 57%, а в столовых №3 и 30 Новотрубного завода -соответственно даже на 62 и 74%.
В другом промышленном городе области -Нижнем Тагиле -картина была примерно та же.
На Нжнетагильском металлургическом комбинате в столовой для вспомогательных рабочих стоимость завтрака и обеда из пяти блюд возросла с 3р.50к. до 4р.60к., то есть на 31%. А в столовой для основных рабочих стоимость завтрака и обеда из шести блюд составляла 5р.85к., а после повышения цен завтрак и обед стоили 7р. 85к. (на 34% дороже), но уже из пяти блюд15.
Особенно резко выросла стоимость обедов в диетических столовых. Например, в диетстоловых Уралмашзавода стоимость обеда из трёх блюд возросла с 2,80 до 6,40р.16 Следствием этого было то, что в столовых предприятий и организаций произошло резкое уменьшение числа столующихся.
Например, на Свердловском заводе №721 до 1 октября 1946 г. ежедневно питалось 200-250 человек, а после этого -80-90. На заводе им. Калинина эти цифры составили соответственно 2 500 и 400 человек, а на крохотном механическом заводе МПС 60-70 и 10 человек.
Наконец, в столовых треста «Свердпромстрой» число ежедневно обедающих в октябре 1946 г. снизилось почти в три раза. Причём дело было не только в возросших ценах -ещё больнее ударила по гражданам отмена хлебных карточек для иждевенцев. Работница одного из предприятий Пшеницина так сказала об этом:»..вот я, например, прикреплюсь к столовой, что будут есть дети»17
4. Резко повысился спрос на ряд продовольственных товаров.
Например, в магазинах Нижнего Тагила после снижения цен продажа сахара и хлебобулочных изделий уже 16 сентября увеличилась в 4 раза, кондитерских изделий и макарон в 5 раз, колбасы -в 15 раз18. При этом резко возрос объём реализации продовольственных товаров в магазинах так называемого Особторга, торгующих по повышенным ценам.
Так, в магазинах Свердловска, Нижнего Тагила, Карпинска объёмы продаж сахара возросли в 10, макарон -в 8, круп -в 6, хлебобулочных изделий -в 1,5 раза.19
5 В области имели место акции протеста. Конечно, говорить о каком- то активном сопротивлении произволу властей со стороны населения не приходилось. Тем не менее отдельные случаи проявления недовольства имели место даже в рамках существовавшей тогда системы.
Самым, пожалуй, масштабным таким событием явился невыход на работу 2 и3 октября 1946 г. около 300 рабочих Быньговского совхоза медеплавильного завода. Они не вышли на работу из-за того, что им не выдали карточки на хлеб. Только на третий день, 4 октября, когда им за счёт совхоза была выдана мука, они приступили к работе.
В связи с этим происшествием Кировградский ГК ВКП(б) сообщал в обком партии, что «вопрос о дальнейшем снабжении трудящихся этого совхоза хлебом не решён, руководством Медьпродснаба послана телеграмма министру торговли». Кроме того, как косноязычно говорилось в сообщении, «снижением норм на хлеб, особенно детям, имеют место недовольства большого количества трудящихся»20
6 На предприятиях и организациях произошёл некоторый прилив рабочей силы, прежде всего за счёт бывших иждивенцев21.
Но Постановлением от 16 сентября дело не ограничилось: буквально следом вышло Постановление Совмина СССР от 27 сентября 1946 г. «Об экономии в расходовании хлеба», которым фонд расходования муки по сельской местности снижался на 70%. В Свердловской области по непонятным причинам эта цифра составила даже 89№, то есть из 363 000 человек, проживающих в сельской местности и получающих карточки, с октября осталось только 40 000. При этом наблюдались совершенно абсурдные случаи: например, сельские жители Ачитского района, перевыполнившего(!) государственный план хлебозаготовок, вместо 12 000 хлебных карточек стали получать только 1 350.
В целом же по области число граждан, получающих карточки на хлеб, только с сентября по декабрь 1946 г. сократилось с 2 237,6 тысяч до 1 815,5 тысяч человек, в том числе в Свердловске -с 483,7 до 456, тысяч22.
Жестокость и непродуманность Постановления проявились и в том, что карточек лишились проживающие в сельской местности, но зачастую не имеющие даже огородов, учителя, медицинские работники, персонал школ и больниц, работники связи, партийно -хозяйственных органов и др.
Например, секретарь Карпинского ГК ВКП(б) Лопатин с тревогой сообщал в обком партии, что в таком положении оказалось 90 человек, проживающих на лесоучастках Угольного мехлесопункта, из которых 16 учителей и 25 врачей и фельдшеров23.
В труднейшем положении оказались не только сельские труженики, но и районная «элита» -семьи так называемого партийно -хозяйственного актива. По этому поводу Свердловский обком партии сообщал в её ЦК:»В безвыходном положении оказались районные руководящие партийно -советские работники сельской местности, в особенности многосемейные, так как хлебные карточки выданы только на главу семьи. Например, директор Первухинской МТС Талицкого района тов. Патрушев, имеющий 9 человек членов семьи, получил 1 карточку на 500 граммов хлеба. В таком же положении находится второй секретарь Покровского райкома ВКП(б) тов. Пронин, имеющий 6 человек членов семьи. Тяжёлое положение многосемейных ответственных партийных и советских работников ещё более усугубляется тем, что запрещена продажа зерна, муки и хлеба»24.
О том, как питалось население Свердловской области (да и всей страны) в первые послевоенные годы, можно представить по перечню вопросов, наиболее часто задававщихся на различных публичных мероприятиях (собраниях, политинформациях и т.д.) Так, в 1946 году люди спрашивали25.
— Почему на продкарточки сбавили норму продуктов? (Кировград, Верхняя Тавда);
— Почему за время Отечественной войны не было снижения норм (на продовольственные товары,-В.М), хотя было и труднее, а сейчас снизили? (Свердловск);
— Почему несвоевременно отовариваются продуктовые карточки? (Кировград, Свердловск);
— Почему за последнее время резко снизилась калорийность питания? (Нижний Тагил);
— Почему ухудшилось питание ИТР? (Красноуральск);
— Почему в хлебных магазинах большие очереди? (Карпинск, Свердловск);
— Как понять -в газетах читаешь, что большинство колхозов Советского Союза собрали урожай в 2-3 раза больше, чем в прошлом году, а на деле получается другое? (Свердловск);
Но возможность задать «интересный» вопрос приезжему лектору была далеко не у всех, а поэтому гораздо чаще люди спрашивали друг друга, а ещё чаще -сами же и отвечали на свои тяжёлые вопросы. Такие разговоры нередко фиксировались органами госбезопасности и доводились до сведения властей.
Так, начальник Билимбаевского райотдела Министерства госбезопасности спецзапиской от 30 ноября 1946 г. под грифом «совершенно секретно» сообщал в обком партии об «отсталых» и «нездоровых» настроениях населения вверенного ему района в связи с сокращением расхода хлеба по пайковому питанию и увеличением цен на продукты питания. Эти настроения проявлялись в высказываниях людей, таких, например, как:
«Правители нам говорят, что теперь после войны рабочим будет жить лучше. Трепались, что отменят карточки, а делают наоборот, нечего сказать, дождались улучшения»;
Рабочему добавили 100 руб, а берут с него за продукты в два раза, вот и поживи»
«29 лет существует власть, а всё же наши руководители не научились руководить хозяйством»;
«В России жизнь дороже, чем в Германии, здесь заработка не хватает на продукты»26.
О каком-либо сбалансированном питании населения речь не шла, так как зачастую не хватало даже хлеба. Неурожай 1946 г. прямо ударил по снабжению населения продуктами питания: уже в сентябре в магазинах области отсутствовали мука и первого, и даже второго сортов, рисовая крупа, пшено, большинство других продуктов.
В одном из документов того периода говорится, что «отоваривание продовольственных карточек…производится продуктами низкого качества и узкого ассортимента…Для отоваривания мясных карточек имеются только импортные консервы и солёная рыба. Растительное масло годно лишь к реализации через общественное питание, а в магазинах продавать нельзя. Руководство области в панике посылало телеграммы в Москву о бедственном положении региона27.
Перебои в снабжении населения хлебом были перманентным явлением. Например, в 1946 г. трудящиеся знаменитого Уралмаш-завода простаивали в очередях за хлебом по 4-5 часов. При этом хлеб был низкого качества, с большой влажностью28.
В последующие годы положение практически не менялось. Так, сразу же после проведения денежной реформы, с января 1948 г. Министерство торговли сократило лимиты Свердловску по муке -на 1 000 т, а по всему городскому фонду области -на 2 000 т29.
И без того неважное положение с обеспечением хлебом области сразу стало чрезвычайным. В одном из документов Свердловского обкома партии говорилось буквально следующее: «Особенно неблагополучно положение с торговлей белым хлебом и хлебобулочными изделиями, которые в большинстве городов области и даже городе Свердловске или вовсе отсутствуют, или продаются в незначительном количестве, в связи с чем в магазинах создаются большие очереди»30.
А в другом документе заместитель заведующего оргинструкторским отделом Свердловского обкома ВКП(б)Девиков сообщал первому секретарю обкома Недосекину: «В гор. Алапаевске за последние дни вследствие того, что завозимого в магазины хлеба хватает только для торговли в течение 2-3 часов, у магазинов создаются очереди в 200-300 человек. В результате давки в магазинах ломают окна, двери. 22 февраля в магазине ОРСа металлургического завода от давки пострадали две женщины, которые увезены в больницу. По сведениям госторготдела городу ежедневно не хватает 5 тонн хлеба. Ещё более напряжённое положение с продажей хлеба создалось в гор. Каменск-Уральском. По указанию Облторготдела городу с 10 февраля сокращён лимит хлеба по сравнению с январём на 10 процентов. Об этом сообщили горторготделу только 20 февраля, и перерасход хлеба должен быть возмещён в течение десяти дней февраля. В продажу поступает 57 тонн хлеба вместо 85. Это создало неуверенность у населения в возможности получить хлеб. У магазинов задолго до открытия создаются большие очереди»31.
Последний документ датирован 24 февраля 1948 г. То есть после войны прошло уже почти три года, была отменена карточная система, прошла денежная реформа, а положение с хлебом было практически тем же, что и в годы войны.
Кстати, помимо хлеба с началом 1948 г. в Свердловской области были сокращены также и лимиты по рыбопродуктам -на 25%, мясопродуктам -на 18%, жирам растительным и животным -соответственно на 17 и 15%. Видимо, некоторой компенсацией этому было увеличение лимитов на сахар (на 9%) и кондитерские изделия (на целых 48%)32.Но и в следующем, 1949 г. например в Красноуральске, весь весенне -летний период в продаже отсутствовали свежее мясо, рыба, варёная колбаса и другие продтовары33.
Плачевное положение дел с обеспечением населения продовольственными товарами в первые послевоенные годы отражено в огромном количестве архивных документов.
Например, в «Информации о состоянии торговли в январе месяце 1948 года по г. Свердловску и области» говорилось следующее: «Повышенный спрос населения имеют такие продукты, как крупа, макаронные изделия, масло растительное и дешёвые сорта кондитерских изделий -печенье и пряники. Крупы и макаронные изделия в торговую сеть в течение всего января месяца поступали в очень ограниченном количестве, и во всех городах и рабочих посёлках за ними образуются очереди. При неполном использовании лимитов на продажу мяса и мясопродуктов спрос на них остаётся неудовлетворённым за отсутствием на базах Мясомолсбыта мяса выше средней и даже средней упитаности. В продаже отсутствует свинина, сало шпиг, свино-копчёности и колбасные изделия за исключением варёных сортов…Нет в продаже свежемороженной рыбы частиковых пород и сельдей. Из других продовольственных товаров отсутствуют в продаже…яйцо, сахар-рафинад, молоко, картофель, овощи, дрожжи, специи, халва, свежие и сущёные фрукты»34.
При чтении этого документа невольно возникает вопрос: а что вообще было тогда на полках наших магазинов?
Частичный ответ на этот вопрос можно найти в том же документе, где говорится, что из-за высоких цен плохо реализуется водка, вино, пиво и консервированные фрукты.
Кроме того,можно сослаться на первого секретаря обкома партии В.И.Недосекина, который на одном из совещаний 1946 г. заявил, что «50 % товарооборота — спиртные товары».
Наиболее тяжёлое положение было в глубинке: туда часто вообще ничего просто не доходило. На одном из совещаний председатель Зайковского райпотребсоюза жаловался, что торговые организации района «3 месяца не получали крупы, кроме гороха».
На такую неразбериху централизованного снабжения рынок сельхозпродуктов (а какой-никакой он всё-таки был) реагировал широким разбросом цен: например, в марте 1947 г. картофель можно было купить на рынке Верхотурья по 9 р., а в Североуральске — по 20 р. за килограмм. В то же время килограмм мяса стоил в Бутке 30, а в Богдановиче — 60 р.36
В обком партии потоком шли тревожные сообщения о том, что «трудящихся не удовлетворяет ассортимент товаров, имеющихся в магазинах. Особенно недовольны отсутствием крупы, макарон, муки. Они \трудящиеся.-В.М.\ высказывают недовольство высокими ценами на винно-водочные и табачные изделия»37.
Впрочем, не хватало не только продуктов питания, но и обычной питьевой воды. Как отмечалось в одном из документов, датированном 1946 г., «…в некоторых городах трудящиеся пьют грязную воду».
К таким «некоторым» относился, например, второй по величине город области — Нижний Тагил, жители которого в военное и послевоенное время пили воду прямо из…загрязнённого городского пруда. И это продолжалось даже тогда, когда был построен водопровод, который не функционировал по чисто бюрократической причине -его никто не хотел брать на баланс. При этом речь идёт всего лишь о простой питьевой воде.
Если же говорить о различных безалкогольных напитках, то они также относились к категории дефицитных. Характерно в этом плане высказывание В.И.Недосекина, сделанное им в 1946 г.; «Нужно немедленно…решить вопрос, чтобы мы свободно торговали газированной водой, квасом и пивом, а ведь в Свердловске вы не найдёте ни одного \выделено нами.-В.М.\ такого киоска»38.
Ещё одним мероприятием, сильно повлиявшем на положение дел с потреблением продуктов питания населением, явилась денежная реформа декабря 1947 г.
Причиной её провидения было прежде всего то, что за годы войны в экономике страны сформировался огромный так называемый «денежный навес», то есть масса денег, не обеспеченных товарной массой. Упомянутая денежная реформа явилась очень тяжёлым ударом по денежным доходам населения: в результате её абсолютное большинство населения страны, во-первых, потеряло свои и без того незначительные сбережения, а во-вторых, у него снизился уровень денежных доходов.
Достаточно сказать, что уровень доходов 1947 г. у среднеуральских колхозников, например, был превзойдён, по нашим данным, только в 1953 г.
Ожидаемого изобилия товаров после проведения реформы не произошло. Наоборот, в информации Свердловского обкома в ЦК партии об итогах реформы с тревогой отмечалось:
«…во многих магазинах отсутствует необходимый ассортимент продуктов»;
«…в магазинах Дзержинского района г. Нижнего Тагила нет в продаже сахара»;
«…магазины ОРСа Красноуфимского отделения Казанской железной дороги не имеют в продаже крупы, мяса, сахара, жиров»;
«…в магазинах Каменского района имеется в продаже только хлеб. Такое же положение в магазинах Белоярского района»;
«…в торговую сеть поступает мало белого хлеба и хлебобулочных изделий; в магазинах, торгующих ими, образуются большие очереди» \кстати, они были немалыми-до 100 и даже до 200 человек.-В.М.\
Что касается проводимых в 1947-1954 гг. снижений цен на продукты питания и промышленные товары \всего было произведено семь таких снижений\, то их влияние на доходы и потребление граждан было неоднозначным.
Так, в соответствии с Постановлением Совмина СССР №3866 «Об утверждении прейскурантов государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары» от 14.12.1947 г. все товарные цены снижались по сравнению с 1940 г. в среднем на 321%, в том числе на продовольственные товары-на 371%, на непродовольственные -на 253% 39.
Такое снижение товарных цен неблагоприятно затронуло интересы одной из значительных категорий населения-крестьянства.
Это произошло прежде всего потому, что следствием такого снижения было падение цен на продукцию личного подсобного хозяйства колхозников, так как более всего снизились цены на основную продукцию личного подсобного хозяйства-мясо, молоко, масло, овощи. Например, на мясо и масло цены были снижены втрое 40.
Государство, забирая у колхозов продукцию за бесценок, тем самым создавало колхозникам непреодолимую конкуренцию, заставляя и их реализовывать произведённые ими в ЛПХ продукты по низким ценам. Естественно, что желающих торговать на таких условиях было мало. Поэтому после очередного такого снижения цен в информации, отправленной из области в ЦК КПСС, с явным удовлетворением сообщалось: «Существенных изменений цен на колхозных рынках не произошло, подвоз сельскохозяйственных продуктов небольшой» 41.
Кроме того, на уровень денежных доходов населения после войны оказывали устойчивое влияние постоянно размещаемые государственные займы.
В послевоенный период первым таким займом, размещённым в мае 1946 г., стал так называемый займ «Восстановления и развития народного хозяйства СССР».
В Свердловской области к тому времени был накоплен большой опыт проведения подобных мероприятий, а поэтому уже в первый день подписки-3 мая-план размещения был уже выполнен на 87,8%, а 8 мая-на 191,7% 42. При этом тогдашние СМИ всячески пропагандировали поступки граждан, подписавшихся на займ в крупных суммах.
Так, ректор Свердловского горного института Оглоблин подписался на 22 500 рублей, профессора Уральского филиала Академии Наук Деев и Карпачёв-на 10 000 рублей, директор Среднеуральского механического завода Высоцкий и его главный инженер Василенко-на 7 000 рублей каждый, председатель колхоза «Новая жизнь» Каменского района Зуев-на 5 000 рублей. Но все эти граждане имели сравнительно высокие доходы, а вот колхозная ветеринарная фельдшерица из Сухоложского района Бекетова при более чем скромном месячном заработке 350 рублей подписалась тем не менее на 5 000 рублей 43.
Размещение займов всегда сопровождалось шумной кампанией, в ходе которой партийные органы инициировали многочисленные собрания и митинги трудящихся с выступлениями на них «наиболее сознательных» граждан, провозглашавших славословия в адрес существующего режима и его вождя-И.Сталина. Лишь немногие сопротивлялись откровенному вымогательству властей: это были прежде всего спецпереселенцы и репатриированные граждане. Они, с одной стороны, были не слишком лояльны сталинскому режиму, а с другой — действительно находились в тяжелейших материальных условиях.
Так, резкий рост потребления населением хлебопродуктов после 1947 г. связан, конечно, с отменой карточной системы-многие граждане смогли наконец-то покупать хлеб по потребностям и по государственным розничным ценам. В результате стало снижаться непомерное по физиологическим нормам потребление картофеля. Но в то же время в первые послевоенные годы не произошло увеличения потребления овощей и бахчевых.
Не может не привлечь к себе внимание более чем значительное увеличение потребления сахара. Конечно, на фоне голодных военных военных лет увеличение потребления такого необходимого продукта представляется естественным. Но таким высоким темпам этого увеличения, думается, нет другого разумного объяснения, кроме как резко возросшие масштабы самогоноварения, для чего требовалось большое количество сахара.
Основным доводом в пользу такого утверждения выступает резкое увеличение потребления сахара именно в 1948 г., то есть в момент минимального потребления «магазинной водки».
Даже некоторое снижение цен на водку и другие спиртные напитки не меняло положения. Вот характерное высказывание, сделанное в 1949 г. рабочим из Каменск-Уральского Никоновым после очередного снижения цен: Цены на вино и другие водочные изделия хотя и значительно снижаются, но всё же эти товары, по-моему, будут не достаточно ходовыми. Люди сейчас предпочитают варить брагу, поскольку она обходится во много раз дешевле» 44.
Что касается динамики потребления других продуктов питания, то она была неодинаковой у различных категорий населения. При этом в худшем положении находилось колхозное крестьянство, у которого в первую послевоенную пятилетку не произошло сколько-нибудь существенного увеличения потребления рыбо-и мясопродуктов, фруктов и ягод, а потребление молокопродуктов даже значительно снизилось.
В лучшем положении находились жители городов, прежде всего-инженерно-технические работники и рабочие. Но даже тот же средний рабочий Свердловской области в 1950 г. зарабатывал примерно 40 р. за смену 45. При этом килограмм макарон стоил 10, яблок-20, мяса-30, масла и сыра-около 60 р.
Таким образом, чтобы заработать деньги на покупку одного килограмма говядины, среднестатистическому рабочему надо было в указанном году проработать 3\4 рабочего дня. Для сравнения скажем, что американскому рабочему в Нью-Йорке в том же 1950 г. для покупки килограмма говядины надо было проработать всего лишь 46 минут 46.
Впрочем, для более объективных выводов необходимо исследовать уровень потребления и других категорий населения, большинство из которых также находились в бедственном положении: они потребляли многие продукты питания в размерах заведомо меньших, чем требуют даже минимальные физиологические нормы их потребления.
Примечания
1. См: Россия и СССР в войнах ХХ века: стат. исслед.\Рук.авт. кол. Г.Ф. Кривошеев М.,2001. С.229.
2. См.:Мотревич В.П. Экономическая история России. Екатеринбург,2004.С.434.
3. См.: Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996. С.196.
4. Там же. С.201.
5. Центр документации обшественных организаций Свердловской области \ЦДООСО\.Ф 4.Оп 41. Д. 135.Л.21,39.
6. Правда. 1946. 16 сент.
7. ЦДООСО. Ф.4. Оп.41. Д.171. Л.134.
8. Там же. Л.72.
9. Там же. Л.87-89.
10. Там же. Л.136-137.
11. Там же. Д.169. Л.12. Д.171. Л.89.
12. Там же. Д.171. Л.100.
13. Там же. Л.36.
14. Там же. Л.146 \расчёты автора\
15. Там же. Л.132.
16. Там же. Л.21.
17. Там же. Д.171. Л.39-40. Д.220. Л.14.
18. Там же. Д.171. Л.132.
19. Там же. Л.34-35.
20. Там же. Л.118.
21. Там же. Л.40.
22. Там же. Д.171. Л.65-66. Д.224. Л.52.
23. Там же. Д.148. Л.68.
24. Там же. Д.169. Л.14.
25. Там же. Д.176.Л.14,16,33,35,38,39,43,54,56,58,62, 69,82,109,125,128-130.
26. Там же. Д.171. Л.70-71.
27. Там же. Л.35.
28. Там же. Л.203-204.
29. Там же. Оп.44. Д.240. Л.7.
30. Там же. Л.8.
31. Там же. Л.70.
32. Там же. Л.8.
33. Там же. Оп.45. Д.219. Л.3.
34. Там же. Оп.44. Д.240. Л.9.
35. Там же. Оп.41. Д.135. Л.184,235. Д.240. Л.9.
36. Там же. Оп.43. Д.167. Л.45.
37. Там же. Оп.44. Д.240. Л.39-40.
38. Там же. Оп.41. Д.138. Л.25. Д.235. Л.245.
39. См.: Толмачёва Р.П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы \1946-1950 гг.\ Томск, 1979. С.179.
40. Там же. С.180.
41. ЦДООСО. Ф.4. Оп.53. Д.112. Л.76.
42. Там же. Оп.41. Д.168. Л.44-45.
43. Там же. Л.3-4,10,14-15,46.
44. Там же. Оп.45. Д.219. Л.1.
45. Государственный архив Свердловской области \ГАСО\. Ф.Р-1813. Оп.14. Д.2789. Л.6,35\расчёты автора\
46. Америка. 1960. №48. С.6-7.